В сражении 3 февраля британские канонерки полностью уничтожили османские понтоны. Турецкие солдаты, которые оказались на западном берегу, были либо убиты, либо взяты в плен. Таким образом, не сумев выполнить свою главную задачу и закрепиться на плацдарме на западном берегу, османы решили попытаться выполнить вторую часть плана — затопить несколько кораблей, чтобы заблокировать судоходство по каналу. Батарея тяжелых гаубиц смогла нанести серьезные повреждения кораблю британских ВМС «Хардиндж», у которого в результате прямого попадания снарядов были разрушены обе дымовые трубы, повреждено рулевое управление и передние пушки, а также выведена из строя телеграфная связь. Столкнувшись с неминуемой угрозой затопления, «Хардиндж» поднял якорь и отошел в озеро Тимсах, находившееся вне досягаемости османской артиллерии.

Следующей целью османской батареи стал французский крейсер «Рекэн». Только после того, как французы заметили небольшое облако дыма, они смогли определить местоположение османских гаубиц и открыть по ним ответный огонь, заставив их замолчать. Между тем легкая османская артиллерия довольно метко обстреляла британский корабль «Клио», который получил несколько прямых попаданий, прежде чем сумел обнаружить османские пушки и уничтожить их[204].

К вечеру 3 февраля все османские наземные атаки были отбиты британцами, а бо́льшая часть артиллерийских батарей уничтожена. Джемаль-паша собрал османских и немецких офицеров в штабе на срочное совещание. Командующий 8-м корпусом Мерсинли Джемаль-бей считал, что армия больше не в состоянии продолжать боевые действия. Начальник штаба Джемаля, немецкий офицер, был согласен с ним и предложил прекратить наступательную операцию. Только начальник штаба 8-го корпуса полковник фон Крессенштейн настаивал на том, чтобы продолжать сражаться до последнего человека. Но Джемаль-паша не поддержал его, заявив, что гораздо разумнее сохранить 4-ю армию для обороны Сирии, и приказал, как только стемнеет, начать отступление[205].

Британцы, ожидавшие продолжения наступления 4 февраля, с удивлением обнаружили, что османские войска буквально в одночасье растворились в пустыне. Британские патрули на восточном берегу канала сталкивались лишь с отдельными небольшими группами османских солдат, которые не знали об отступлении. Однако британцы решили не преследовать отступающих турок, поскольку до сих пор не знали, какова численность войск противника, и опасались того, что вся экспедиция может оказаться не более чем ловушкой, призванной завлечь их в засаду в глубине Синайского полуострова. В свою очередь, османы, с облегчением убедившись в том, что британцы не собираются пускаться за ними в погоню, неспешно продолжили свой путь в Беэр-Шеву.

Потери обеих сторон в ходе этой военной операции были довольно незначительными. Британцы потеряли 162 человека погибшими и 130 ранеными. Османы потеряли больше. Британцы утверждали, что похоронили 238 убитых и 716 человек взяли в плен, а еще больше османских солдат распрощалось с жизнью в водах канала. По сведениям Джемаля, в этой операции османская армия потеряла 192 человека убитыми, 381 ранеными и еще 727 пропавшими без вести[206].

Потерпев поражение на Кавказе и Синайском полуострове, османское военное министерство решило взять реванш в Басре. Быстрые и легкие победы британо-индийской армии на юге Ирака больно ударили по самолюбию младотурок и показали шаткость их положения в регионе Персидского залива. Было решено попытаться вернуть Басру и изгнать британцев из Месопотамии, задействуя минимальное количество регулярных войск. Эта непростая миссия была поручена одному из ключевых сотрудников секретной разведывательной службы Тешкилят-и Махсуса по имени Сулейман Аскери.

Родившийся в 1884 году в городе Призрен (на территории современного Косово) в семье турецкого генерала и окончивший элитную турецкую военную академию Сулейман Аскери был военным «до мозга костей». Даже его лакаб (часть имени) Аскери на турецком и арабском языках означает «принадлежащий к военному сословию». Кроме того, у него была безупречная партийная репутация. Еще будучи молодым офицером, он возглавлял партийную ячейку в Монастире (город Битола в современной Македонии) и принял участие в Младотурецкой революции 1908 года. В 1911 году он участвовал в партизанской войне против итальянцев в Ливии, где обеспечивал связь между лагерем Энвера в Дерне и начальником османского штаба в Бенгази. В Тешкилят-и Махсуса он вступил во время войны на Балканах и к 1914 году стал вторым человеком в организации после самого Энвера. Имея столь же запальчивый и решительный нрав и обладая немалой долей фанатизма, Аскери был военачальником в духе Энвера. Он разрабатывал дерзкие военные планы и мечтал о славных победах над врагами империи[207].

В период с 1909 по 1911 год Аскери возглавлял багдадскую жандармерию и обладал ценным для младотурок опытом, хорошо разбираясь в хитросплетениях местной племенной политики в Месопотамии. После захвата британцами Басры и Эль-Курны он настаивал на немедленном контрнаступлении, призванном сбросить захватчиков обратно в залив. Аскери был твердо убежден, что успешная кампания в Басре поднимет на священную войну мусульман не только в Месопотамии, но и во всем арабском мире, включая британскую Индию и российский Кавказ и Центральную Азию, воплотив таким образом в жизнь германо-турецкую мечту о сверхмощном религиозном оружии. По мнению Энвера и его соратника Талаат-паши, министра внутренних дел, Сулейман Аскери идеально подходил для этой задачи, поэтому 3 января 1915 года они назначили его губернатором и военным комендантом провинции Басра — и амбициозный офицер немедленно отправился в путь.

Аскери понимал, что ему необходимо освободить Басру с минимальным количеством регулярных османских войск, и решил привлечь на свою сторону местных арабских шейхов. Несомненно, Аскери надеялся добиться того же, что он наблюдал в Бенгази во время ливийской войны, когда мусульманские племена сплотились под знаменем султана в борьбе против европейских завоевателей. Религиозный призыв к джихаду он усиливал взятками и обещаниями передела собственности. Не желая тратить время на обучение добровольцев военному делу, уже через несколько дней после приезда в Месопотамию Аскери повел свое разношерстное войско в поход на британцев.

Двадцатого января 1915 года Аскери был тяжело ранен в стычке с британскими войсками на реке Тигр в 16 км к северу от Эль-Курны. Его перевезли в Багдад для лечения, но ретивый турецкий командующий не мог допустить, чтобы полученные раны помешали его планам. Активная вербовка добровольцев для османской армии продолжалась, а сам Аскери регулярно встречался со своими офицерами, чтобы разработать план освобождения Басры. Зная о том, что британцы разместили основные силы в Эль-Курне, в стратегическом месте слияния трех рек — Тигра, Евфрата и Шатт-эль-Араб — и что местность вокруг Эль-Курны была по-прежнему затоплена из-за разлива рек и оставалась почти непроходимой для пехоты, Аскери и его офицеры решили обойти Эль-Курну и сразу атаковать Басру, где находился меньший по численности британский гарнизон.