— Я тебя съем, если что.

«Да. Просто потрясающе. Хочешь показать себя еще большим идиотом, чем ты есть на самом деле?»

— А если серьезно?

— Не переживай, я что-нибудь придумаю, — пробормотал Ахин, доставая книгу названного отца. — Поиски не должны затянуться. Демоны, конечно, кочевники, но мне кажется, что в записях Киатора можно найти какие-нибудь подсказки. Ну, еще положимся на удачу. Пока что нам везет.

— И все-таки не помешает разжиться припасами.

— Я что-нибудь придумаю, — повторил одержимый, закрыв рукопись, текст которой все равно был трудноразличим из-за сгустившейся ночной темноты.

«Ты ведь не ошибся, старик? — мысленно спросил у книги Ахин, укладывая ее в мешок. — Ты никогда не ошибался. Даже эти гатляуры в квартале фей… Порой случается то, что невозможно просчитать. Не чья-то ошибка, а… столкновение двух истин, что ли. И тогда мельчайшие детали могут сказаться на итоговом результате. Опять мелочи… А знаешь что? Лучше я просто поверю тебе, Киатор. Ни капли сомнений. Правильно? Эй, бумажки, ответите мне? Вы же сосредоточие его мыслей. Ответьте…»

Но книга молчала. Вздохнув, одержимый затянул завязки и забросил мешок за спину. Путь обещал быть неблизким, они еще успеют пообщаться. Главное, не останавливаться.

Это ведь только начало.

Глава 7: Разочарование

— Признайся, мы заблудились, — раздраженно проворчала Аели, с силой наступив на попавшуюся под ногу ветку.

Раздался треск, нарушивший мертвую тишину, которая мирно дремала среди иссохших деревьев на границе с Пустошами. Чужой звук для этих мест, неестественный. Здесь заканчивался лес, и начинались бескрайние пустынные земли. Жизнь постепенно переходила в смерть.

— У нас еды осталось на два-три дня, — продолжила саалея, устало бредя за Ахином. — Ладно, это потерпим. А как быть с водой? Где ты воду собрался искать в Пустошах? Конечно, местные там как-то выживают, но мы-то что будем делать?

Одержимый остановился и посмотрел по сторонам. Вокруг увядшие деревья, под ногами сухая земля, над головой пустое небо и беспощадное солнце, испаряющее последнюю влагу из тел беглецов. Ахин и Аели выросли в городе, и хотя судьба их не баловала, к выживанию вне столицы они оказались не готовы. Прошло всего две недели со дня побега из Камиена, а одержимый уже готов сдаться. Конечно, он так не поступит. Но все равно хочется.

— Ты видишь, во что превратилось мое платье? Весь подол истрепался о камни. Видишь, как мне приходится подвязывать его? На кого я, по-твоему, похожа? — Аели встала перед другом и повернулась боком, демонстрируя испачканную и порванную одежду, которую ей на ходу пришлось перекраивать подручными средствами, чтобы не выглядеть как последняя оборванка.

— Зато удобно, — буркнул Ахин.

Честно говоря, он особо не прислушивался к бесконечному потоку жалоб саалеи. В некотором смысле ее нытье даже подбадривало одержимого. Так перед ним хотя бы был пример пассивного отчаяния. Он тоже испытывал нечто подобное, но не подавал виду. Приходилось придерживаться навязанного образа героя. И не потому, что Ахин был таковым в действительности, а вопреки. Надо терпеть, выслушивать саалею, и снова терпеть. Справится с ней — справится с командованием армией. Лишь бы дожить до того времени.

— Мне кажется, мы умрем здесь, — вздохнула Аели, присев на повалившееся дерево. — От жажды или голода. Может быть, нас кто-нибудь убьет, даже не знаю… Что-то пошло не так. То ли старик где-то наврал, то ли книжка его оказалась бесполезной писаниной, то ли вся эта затея изначально была обречена на неудачу. Да, звучало все складно, и план какой-никакой имелся. А чем все обернулось, когда мы оказались на воле? Знаешь, мы не те, кто мог бы справиться с этой задачей. Чего молчишь?

— Думаю, — обронил Ахин, по-прежнему глядя по сторонам.

Блуждания по иссохшей роще затянулись. Провианта со временем становилось все меньше, а более-менее определенный маршрут так до сих пор и не был выбран. Записи Киатора давали массу подсказок о том, где и как искать кочующих демонов, но, даже обладая подобным знанием, поиски могли затянуться на недели. Конечно, время подпитывало слухи об одержимом, расползающиеся по всему обломку мира, но Аели права — за такой срок несостоявшийся лидер восстания и его спутница точно умрут от голода, обезвоживания или какой-нибудь заразы, если, конечно, до этого их не сожрут дикие твари.

«Без еды еще можно сколько-то прожить, а вот без воды… тоже можно, но не так долго. Да и долго ли? — Ахин тяжело вздохнул, подошел к поваленному дереву и сел рядом с саалеей. — Мы ведь проходили мимо каких-то поселений, могли бы обобрать местных. Так нет же — я побоялся, что армейский гарнизон отследит наш маршрут, догонит нас и схватит, а надежда на спасение мира…»

Одержимый нервно усмехнулся. Теперь мысли о восстановлении баланса изначальных сил казались мечтами бредящего идеалиста. Хотя, скорее всего, они не просто казались, а были ими.

«Бросить бы все и зажить спокойной жизнью, — Ахин почесал двухнедельную щетину и снова вздохнул. — Так ведь не получится же. Найдут и убьют. Нет, сначала будут пытать, а потом убьют. И у меня останется пара невыполненных обещаний. М-да, нехорошо».

— Надо идти, — резюмировал одержимый.

— Серьезно? Не шутишь? — откровенно переигрывая, изумилась Аели. — Мы шли-шли, никуда не пришли, и вот ты решил, что нам надо идти дальше. Тяжело, наверное, было догадаться, да?

— Давай не будем ссориться на ровном месте.

— Ах, на ровном месте? — прошипела саалея, отвернувшись от Ахина. — Да меня вообще не должно здесь быть, если уж на то пошло. Это ты виноват — сунулся в сомнительную аферу безумного старика и его слабоумного сынишки, а страдаю теперь почему-то я. Еще Фип куда-то пропал. А Биалот? Помнишь Биалота? У нас был такой друг, молодой сонзера. Знаешь, почему он погиб?

— Послушай…

— Нет, это ты послушай, — Аели вскочила и впилась змеиным немигающим взглядом в одержимого: — Ты потащил их за собой в квартал фей. Ты перевернул мою жизнь с ног на голову. И ради чего? Ты даже не подумал, что под удар могут попасть последние существа в этом проклятом мире, которым ты не безразличен!

— Ошибаешься, — Ахин поднял на нее глаза, и в тот же миг их абсолютная чернота поглотила обиду, немощное отчаяние и сожаления саалеи. — Я думал о вас. Я думал о лучшем будущем. И рискнул.

— О, да. И как, лучше нам живется теперь? Стоило оно того?

— Нет, не стоило, — решительно ответил одержимый. — Но я сделаю все, чтобы наши старания и жертвы не стали напрасными.

«Громкое заявление, — он еле сдержал угрюмый смешок. — И весьма