И теперь дедушка рассказывает им по вечерам удивительные сказки на английском. Папа у двойняшек — врач, мама работает в детском медицинском центре. По-твоему, плохо? А вот другая история. Девочка родилась в Запорожье. Ее отца убили в пьяной драке до ее рождения. У молодой безработной необразованной вдовы на руках осталось еще двое старших сыновей. Понимая, что троих ей не поднять, она согласилась отдать дочку за границу. Девочку с удовольствием усыновила бездетная пара из Массачусетса. Они профессиональные музыканты и уверены, что их дочка очень талантлива. Она уже поет и играет на нескольких музыкальных инструментах. А еще двое детей жили в разных городах. Теперь они брат и сестра, живут в Калифорнии, прекрасно адаптировались в семье преподавателей колледжа, любят маму и папу, друг друга и собаку Джека.

Кристина пристально посмотрела на Бориса:

— Ты следишь за судьбами проданных детишек?

— Стараюсь, — буркнул он. — Почти всегда получается… Помнишь ту двухлетнюю девочку на вокзале? Ее привезли из Самары для супругов из Хьюстона. Скоро у нее должен появиться братик из России. Тоже с моей помощью. Мне нечего стыдиться! Мои усыновители берут российских малышей только потому, что действительно любят детей. В Америке даже устраивают слеты, например в Вашингтоне, куда съезжаются семьи, где минимум двое усыновленных малышей. Я знаю около шестисот таких семей. Они хорошо представляют; как живут дети из России в американских семьях, потому что время от времени отдыхают вместе. А родители Анечки даже начали изучать русский язык, чтобы помочь своим детям немного сохранить связь со своим прошлым, с родной культурой.

— Трогательно… — пробормотала Кристина.

— А ты представляешь, с чем сталкиваются иностранцы в нашей стране, когда хотят усыновить русского ребенка? Когда в России начали организовывать семейные детские дома, женщине, которая хотела взять на воспитание нескольких малышей, по неизвестной причине не разрешили собрать вместе троих детей из одной семьи, оказавшихся в разных детских домах. Во всех инстанциях отказ был категоричным. Я ей помог. Это плохо? Подло?! Почему ты рассматриваешь мои поступки именно так? И не ты одна!

У нас действует закон: здоровых детей не отдавать иностранцам ни под каким видом! Пусть живут здесь и здесь вырастают больными и немощными! Одна малышка почему-то все время зажимала себе рот пальцем. Я сначала не мог понять почему, а потом догадался: так, наверное, она научилась сдерживать плач. Ребенок, растущий в детском доме, к двум годам привыкает к самостоятельности и умеет худо-бедно постоять за себя. За границей дети быстро становятся другими — общительными, открытыми, свободными.

Богатые иностранцы, которых многие подозревают во всех смертных грехах, спасают десятки тысяч российских детей от болезней, насилия, растления и смерти. Разве можно огульно охаивать тех, кто преодолел множество препятствий, нередко унизительных, чтобы найти свое счастье в родительской заботе о брошенном, недоразвитом, больном российском ребенке?! А ведь таких пап и мам большинство. И среди них нередки случаи поистине жертвенной отдачи этим детям. Какую еще поискать на их родине!

— А почему они не могут взять ребенка у себя в стране? — спросила Кристина.

Борис хмыкнул:

— А потому!.. Во-первых, всегда в действии наша родная российская неразбериха, неплохо сочетающаяся с продажностью наших чиновников. Этот вечный двигатель делает процедуру усыновления в России менее сложной, чем в других странах, например в тех же Штатах. Там вообще немало трудностей. Например, по американским законам усыновление запрещено, если один из супругов-усыновителей перешагнул рубеж шестидесяти лет.

Логично, подумала Кристина.

— А американский отец той девочки, которую ты видела, немолод, — продолжал Недоспасов. — У него двое взрослых детей от первого брака, девять внуков и два правнука. Со второй женой они вместе уже пятнадцать лет, но детей у них нет. Вот и решили взять русского ребенка. Во-вторых, многие американцы обращаются в международные агентства потому, что в США не ждать очереди на усыновление. Там жаждут взять ребенка-сироту примерно два миллиона семей, а срок ожидания — десять-двенадцать лет. В большинстве регионов России такая очередь отсутствует вовсе. Это наша сегодняшняя реальность, и не признавать ее — преступление перед сиротами.

— О какой очереди ты говоришь? Если в Америке нет приютов, значит, там вообще нельзя взять ребенка, судя по всему, — удивилась Кристина.

— Можно. Например, вдруг от ребенка откажется мать. Но нередко она, отдав дитя сразу после рождения чужим людям, спохватывается и через какое-то время начинает требовать его возвращения. Такие случаи нередки, усыновителей, конечно, не греет перспектива судебного процесса с непредвиденным исходом. Зато трудно представить, что какая-нибудь из российских отказниц-алкоголичек воспылает любовью к своему малышу и надумает его возвращать. Разве лишь для того, чтобы гонять милостыню выпрашивать… Но если даже и надумает… Америка далеко, за океаном! — Борис засмеялся. Какая у него все-таки удивительная улыбка!.. — И еще: некоторые пары хотят усыновить не грудничков, а подросших детей. В Штатах подобной возможности нет. Малышей, осиротевших в сознательном возрасте, там передают на воспитание в семьи — в Америке существуют и такие! — и тогда по закону усыновление становится нереальным. Российское законодательство похожих ограничений не устанавливает. Правда, если ребенок старше десяти лет, надо получить его согласие на усыновление. Ну и что? Дети всегда охотно его дают.

— А во сколько обходится иностранцам усыновление детей из России? — спросила Кристина. — Ведь платят наверняка не одному тебе. Значит, сумма куда больше.

— Ты сообразительная баба, — пробурчал Борис. — Всегда повторял это и повторять буду. Цена не намного дешевле, чем в Америке. Если говорить о затратах, то это примерно столько же, сколько потребовалось бы на приобретение нового, не слишком шикарного автомобиля.

— Ты сравниваешь детей с машинами?

— А ты опять ужасаешься моему цинизму и моральной деградации? Всякое сравнение хромает, а я говорю всего-навсего о денежных эквивалентах. В своей стране будущие родители в основном оплачивают лишь услуги агентства, а деньги, которые они платят в России, достаются частично и детскому дому, откуда они берут малышей. У наших интернатов и домов ребенка положение отчаянное: переполненность, скудные средства, отсутствие всякой помощи… В таких условиях детские дома часто решают свои проблемы за счет международных усыновлений. Они разрешены законом при условии, о котором я уже упоминал: усыновляются только тяжелобольные дети, от которых отказались родители. — Борис помолчал. — Эти американцы и другие господа с Запада иногда кажутся мне ненормальными… Отец Ани, когда приехал к нам в детдом посмотреть на девочку, вдруг сказал мне, что ему очень больно оставлять здесь других детей. И если бы у него нашлись деньги, чтобы забрать всех сразу, маленьких и больших, он бы так и сделал.

— И ты им веришь? — удивилась Кристина. — А если они используют детей как доноров при трансплантации органов?