– Ладно, ты видела обзорную площадку, отведала местной еды и напитков. Как теперь насчет того, чтобы устроить пир духа?

– Духа? Ты считаешь, что сможешь предложить мне что-то для души?

Тай ухмыльнулся, и мы снова отправились в путь. Мы ехали чуть больше получаса, но казалось, что прошло всего несколько минут – так увлекли меня захватывающие дух виды за окном. С каждым километром они менялись, расплывались и вновь проступали сквозь густые заросли, и каждый новый пляж отличался от предыдущего.

В конце концов, мы свернули к мемориальному парку «Долина храмов». Тай вел машину по чему-то, напоминавшему кладбище, – только это не было похоже на кладбища у меня дома, с каменными или бронзовыми плитами, лежавшими на земле. Нет, «Долина храмов» отличалась от всех мемориальных парков, которые мне довелось видеть раньше. Вокруг выстроились рядами черные саркофаги, увенчанные вертикальными плитами с золотыми надписями. Они стояли, словно часовые, охраняя место последнего упокоения похороненного под ними человека. Было понятно по этим памятникам, насколько коренные обитатели Гавайев почитают своих мертвых. Хотя здесь должны были витать скорбь и холод смерти, мое сердце наполнилось сочувствием и любовью к тем людям, что позволили мне посетить их последний земной приют.

Тай остановился на парковке, и мы вышли из машины. Взяв за руку, он повел меня по длинной тропе, пока мы не вышли к каменистой площадке у склона горы. Там стоял храм, похожий на японскую пагоду.

– Это Бёдо-ин, – приглушенно, почти шепотом, сказал Тай. – Недействующий буддийский храм. Люди любой веры могут прийти сюда, помедитировать, вознести молитвы или просто полюбоваться территорией. Пошли, давай рассмотрим его поближе.

Ему пришлось тащить меня – такое благоговение вызвало во мне стоявшее перед нами здание. Оно было идеально расположено перед гигантским горным хребтом, возвышавшимся на заднем плане. С одной стороны от него зеленела бамбуковая роща, с другой раскинулось кладбище. Если я скажу, что это одно из самых прекрасных мест, виденных мною в жизни, это будет сильным преуменьшением и не выразит того восторга, который вспыхивает в душе, разуме и теле при взгляде на него. Чувство покоя и благожелательности наполнило меня до краев, увлажнило глаза и согрело сердце.

– Никогда не видела ничего подобного, – сказала я, обернувшись к Таю.

Наклонившись, он легонько меня поцеловал.

– Я рад. Но ты еще не видела лучшей части.

Мы прошли по засыпанной гравием дорожке, останавливаясь, чтобы полюбоваться рассыпанными по всей территории храма прудами с карпами кои. Небольшие тропинки вились между плакучими деревьями, что усиливало ощущение потаенного сада. У входа в храм стоял гигантский колокол. Рядом с ним я увидела бревно. И когда я говорю «бревно», то имею в виду ствол настоящего дерева, обтесанный и подвешенный на веревке на одном уровне с колоколом. Посетители храма могли оттянуть веревку и ударить бревном в колокол. Конечно же, я должна была это сделать.

С первой попытки мне едва удалось сдвинуть эту деревяшку, так что колокол лишь слабо звякнул. Крайне неудовлетворительный результат!

– А ну-ка постой, подружка, – сказал Тай, протягивая свой телефон японской паре, которая ждала своей очереди у колокола.

Мужчина поднял смартфон Тая, готовясь сделать снимок. Тай одной рукой обхватил меня за талию, на вторую намотал веревку и потянул вместе со мной, со всей своей сверхчеловеческой силой. Бревно качнулось назад, а затем врезалось в колокол, исторгнув из него звучный «ГОНГ», потом снова качнулось назад и снова ударило в колокол. «ГОНГ». На сей раз чуть тише, а потом еще раз. «ГОНГ».

Я запрыгала, захлопала в ладоши, а потом обвила руками шею Тая и впечатала ему в губы благодарный, хоть и несколько слюнявый поцелуй. Тай подтащил меня ближе, после чего перевел мой поцелуй на совершенно другой уровень. Он сосал и покусывал мои губы, словно пытался выпить мой восторг прямо из них. Кто-то неподалеку прочистил горло, возвращая меня в реальность. Маленькая японка, стоявшая рядом с мужем, улыбнулась и показала мне два больших пальца из-за спины супруга. Я прикрыла ладонью рот, стараясь не захрюкать от смеха.

Тай поблагодарил мужчину и спрятал телефон в карман. Затем взял меня за руку, и мы поднялись по деревянным ступеням на площадку у входа в храм. Тай быстро снял обувь. Я последовала его примеру – скинула шлепки и, чтобы не потеряться в полумраке, ухватилась за край его футболки. Я не слышала ничьих шагов, кроме наших. Мы прошли через зал и встали перед потрясающей статуей Будды. Очень большая, около трех метров в высоту, она возвышалась на невысоком пьедестале. В центре композиции был молодой, задумчивый Будда, сидевший в медитативной позе.

– Это изображение самого Будды и самая крупная его статуя подобного типа за пределами Японии. Ее изваял знаменитый скульптор Масузо Инуи. Мне нравится, как Будда сидит тут в цветке лотоса, – произнес Тай с восхищением и благоговением в голосе.

– Почему она позолочена? – спросила я, скользя взглядом по прекрасной скульптуре и стараясь навеки запечатлеть ее в памяти.

– Чтобы подчеркнуть ее красоту. Она покрыта тремя слоями золотого лака и затем слоем сусального золота. Видишь все окружающие ее фигуры? – спросил он, указывая на несколько из них.

Я кивнула и прищурилась, стараясь подойти как можно ближе и не переступить при этом через веревочное ограждение.

– Это пятьдесят два бодхисаттвы, или «существа с пробужденным сознанием», окружающие его, парящие на облаках, играющие на музыкальных инструментах и пляшущие. Они представляют культуру аристократии Фудзивары.

После этого краткого урока истории мы оба зажгли по маленькой палочке благовоний и поставили их перед статуей.

– А теперь произнеси молитву, или желание, или пошли свет и любовь тому, кто, по-твоему, в них нуждается.

Тай уселся на пол перед платформой, скрестив ноги. Я села рядом в такой же позе. Он сложил ладони и поднес их к груди, словно молился. Затем он закрыл глаза и склонил голову.

Я тоже зажмурилась и опустила голову, но вместо того, чтобы только прочесть молитву, или загадать желание, или послать кому-то свою любовь, выполнила все три пункта.

Прошу тебя, Господи, не дай моему отцу умереть.

Я хочу, чтобы Мэдди получила от жизни все, чего ей хочется.

Будда, я хотела бы послать свет и любовь Уэсу, чтобы он никогда не чувствовал себя одиноко, даже в комнате, полной людей.

Оставшуюся часть вечера Тай катал меня по острову. Мы сделали остановку на северном побережье и закусили, как ни странно, в мексиканской забегаловке. Это, конечно, не могло сравниться с мексиканской едой в Калифорнии, но было достаточно острым и горячим, чтобы насытить и удовлетворить меня, – как раз то, что нужно, после нескольких часов проносящихся за окном машины пляжей. Я высунула руку в окно, подставив ее ветру, и довольно долго так забавлялась. Тай довольствовался тем, что вел и держал меня за другую руку. Радио наигрывало какую-то негромкую гавайскую музыку. Я не могла разобрать слов, но в качестве фона это было вполне приятно.