…Со стороны это, наверное, было дикое зрелище даже по меркам Утопии, сравнимое лишь с шествием Стар-Яна со своей свитой. Но и он не мог похвастаться личным доминатором, который вышагивал в центре нашего строя. Практически под самым его брюхом клином шли легионеры, с флангов их прикрывали арлекинки, растянувшиеся длинной цепью. Несколько невидимых и неслышных разведчиц были где-то впереди – они должны были первыми заметить опасность и снять часовых, когда мы доберемся до цели.

Я же был в самом хвосте отряда, причем перемещался с комфортом, почти как тот же Стар-Ян. Правда, не в шикарном палантине, а в самодельном гамаке, привязанном к длинной жерди, которую тащили на плечах две самые крепкие воительницы отряда. Конечно, я бы солидней выглядел, если бы восседал на носилках, как какой-нибудь султан-полководец, а еще лучше – в позе лотоса на голове доминатора, словно индийский царевич верхом на боевом слоне. Все эти картины из древней истории пронеслись у меня перед глазами, пока я укладывался на своем не слишком удобном ложе. Когда мы двинулись в путь, было уже не до фантазий. Я просто болтался в лежачем положении с закрытыми глазами, полностью сосредоточившись на контроле над ковылявшей впереди машиной.

Перед моим взором, постоянно подрагивая, плыл размытый пейзаж, фиксируемый в инфракрасном спектре видеоанализаторов: бледный мозаичный узор листьев на темном фоне. Резко выделялись только светящиеся фигуры нашей передовой группы. Они неслись впереди, словно гончие, гнавшиеся за зверем и указывающие путь охотникам.

Всю дорогу картина не менялась – кроме нас, в джунглях по-прежнему не было видно ни единой живой твари. Мне это было только на руку: не отвлекаясь, я спокойно сосредоточился на том, чтобы не налететь на дерево или не споткнуться о скрытые кустами руины. Получалось все лучше и лучше, доминатор набирал скорость, а его поступь становилась все увереннее. Правда, даром мне это не давалось. С каждой минутой я чувствовал, как копится усталость, а голову стягивает стальной обруч.

По моим прикидкам, мы были почти у цели, когда скучный пейзаж немного изменился – наконец я увидел впереди еще кого-то живого. Это был человек. Он застыл неподвижно, и его контур выглядел компактней, чем у приближавшихся к нему арлекинок. Похоже, он сидел, подтянув колени, или лежал, свернувшись калачиком. Не лучшее время он выбрал, чтобы подремать, – заметив его, одна из арлекинок тут же замедлила шаг, готовясь к броску. Игра началась!

Я тоже притормозил на всякий случай, надеясь, что туша доминатора не поднимает слишком много шума. Теперь арлекинка осторожно обходила неизвестного по широкой дуге, похожей на знак вопроса. Зашла с тыла, замерла на секунду, а потом резко сблизилась. Два силуэта слились в одно пятно. Еще секунда, и гибкий контур арлекинки отделился, а неподвижная до этого фигура растянулась во всю длину. Она несколько раз судорожно дернулась и больше не шевелилась. Она начала блекнуть на глазах, остывая в утреннем прохладном воздухе. Часовой был снят.

Разведчицы рванули еще быстрее. Их было уже не остановить – они попробовали вкус крови, почуяли близкую добычу и впали в боевой раж, который всегда наводил такой ужас на противников. Мне тоже пришлось прибавить, и доминатор вылетел на опушку. Он оказался на краю большой поляны.

На дальнем ее конце я видел неясные очертания, вздымающиеся из земли. Похоже было на холм или скальный выступ посреди джунглей. Но, когда я остановил на нем взгляд, бортовой компьютер подключил какую-то аналитическую программу. Она наложила на изображение расчетную сетку, тут же определившую прямизну линий, степень симметрии и соотношение углов. Сразу стало ясно, что это не что-то природное, а рукотворный объект. Программа достроила скрытые землей части – это был космический корабль, наполовину зарывшийся в грунт.

От него меня отделяло пустое пространство, окруженное по периметру смутно различаемыми постройками и освещенное огоньками костров. Вокруг очагов были люди – нынешняя армия Рохо. Нас по сравнению с ними была горстка, но арлекинок это не остановило. Вспыхнули разрывы гранат, и авангард на ходу врубился в самую гущу врага. Остальные тоже не заставили себя ждать, сомкнув клещи с обоих флангов. Вдогонку атакующим протянулись нити светящихся точек: штурмовики чуть запоздало прикрывали наступавших огнем.

На какое-то время я забыл обо всем, просто стараясь разогнаться до максимума и не кувыркнуться в самый ответственный момент. Притормозил примерно в центре площади: в тот момент уже было невозможно различить, кто в окружавшем меня месиве был свой, а кто враг. Я просто надеялся, что наши успеют увернуться от моих лап.

Фигуры внизу прыснули во все стороны, словно тараканы на кухне в сингапурских трущобах, если ночью включить свет. Правда, не все собирались спасаться бегством – пули уже летели и в мою сторону. Поначалу я не обращал на них внимания, но стрельба становилась все точнее. Первые вспышки только ослепляли на мгновения, но потом обзор сузился – пара сенсоров была выведена из строя.

Смысла двигаться дальше все равно не было, и я принялся вертеться на месте, пытаясь хлестать вокруг себя верхними щупальцами, как плетьми. Я не понимал, попадаю по кому-нибудь или нет – концентрироваться одновременно и на движении, и на зрении у меня не получалось. Я просто топтался вслепую, как пьяный великан на пиру лилипутов, изо всех сил стараясь удержаться на своих лапах. Хотелось верить, что арлекинки в это время не терялись и пользовались ситуацией на все сто.

Сколько продолжался мой танец, понятия не имею. По субъективным ощущениям – примерно вечность. На самом деле, может, пару минут, может, десять или даже пятнадцать. Иногда неожиданно прорывались ощущения от почти забытого тела, и я понимал, что извиваюсь и верчусь, как жертва белой горячки, лежа на каких-то твердых кочках.

И тут я почувствовал чье-то присутствие. Речь, понятное дело, не о кутерьме внизу, даже не о том укромном месте в зарослях, где находилась моя телесная оболочка. Это вообще не было чем-то физическим – просто кто-то еще забрался в электронные мозги доминатора, и теперь я был там не один. Как будто в темной комнате послышалось постукивание погремушки на змеином хвосте. Только это была не заплутавшая рептилия, мечтавшая поскорее выбраться наружу, – тварь искала именно меня.

Я все понял сразу: Рохо был где-то рядом и пытался нашарить меня своим пси-щупальцем. Даже если бы я сумел разглядеть его внизу зрением доминатора, то вряд ли бы смог ему что-то сделать. Но и бросать свою неповоротливую игрушку мне совсем не хотелось. Наш отряд потерял бы тогда дополнительный шанс на победу, а их и так было немного. Я решил держаться до последнего, чувствуя, как вокруг меня стягивается стальная сетка…

На меня нахлынули чужие ощущения: злоба, страх, звуки, образы и запахи из чужой памяти. Муть, в которую я погрузился, перестав концентрироваться на зрении доминатора, сменилась болезненной белизной. Меня слепило солнце пустыни, но это было не светило Утопии, а другое – еще более раскаленное и злое. В его лучах искрился песок, скалились выложенные в ряд головы с закатившимися белками. Ватная тишина сменилась гудением мушиного роя, который нарастал, переходя в гул атакующих дронов. Я задыхался от запаха горелого кукурузного теста и чувствовал во рту соленый вкус крови.