той простой причине, что Рим показал свою слабость. Он проиграл, и теперь пришла пора сбросить свои оковы.

Полагаю, такая была мотивация у племён Цизальпинской Галлии, когда одно племя за другим приносило Ганнибалу клятвы верности и вливалось в его войско, готовясь к совершению своей мести римлянам.

Таким образом, Ганнибал Барка сделался хозяином всей Цизальпинской Галлии. Впрочем, дальнейшие военные действия ему всё же пришлось отложить в связи с наступлением холодов.

Тем временем, в Риме снова творился политический хаос — никто не знал, что делать. Флот разбит вдребезги, а армия кончила ничуть не лучше, и во всём этом виноват Публий Корнелий Сципион.

Толпа хотела его линчевать, но Сенат колебался — именно Публий Корнелий Сципион являлся тем самым человеком, что «договорился» со мной о «помощи» Риму.

Кроме того, он, как-никак, не просто какой-то там военный преступник, а полноценный римский гражданин, патриций! Нобилитет просто не мог себе позволить атаковать консула-патриция, происходившего из одного из самых знатных родов Рима.

В то же самое время, и оставить его без наказания было невозможно, ибо крови Публия хотели плебеи. Компромисс, впрочем, всё же был найден — переманив на свою сторону часть плебейских сенаторов при помощи золота, любезно предоставленного мной, и ряда других заманчивых предложений, патриции сумели протолкнуть нужное предложение на экстраординарном собрании сената.

Таким образом, Публий Корнелий Сципион был смещён с позиции консула и заключён под домашний арест, а также был обязан выплатить внушительный штраф.

Тем не менее, он всё ещё имел право переписки, так что никаких проблем в отношениях Римской Республики с Панэллинским союзом, столь важных для выживания Рима в этот момент, разумеется, не возникло. В конце концов, я бы не стал допускать уничтожения моей политической марионетки, верно?

Более того, уже очень скоро Публий «договорился» со мной о строительстве нового флота в четыреста кораблей и снаряжении очередной армии наёмников.

Правда, на этот раз «наёмниками» выступали уже остатки наёмников и обученные военному искусству осуждённые преступники. Хотя, не то чтобы между наёмниками и преступниками была особая разница в моральных принципах и модели поведения, так что римляне даже и не заметили каких-либо изменений.

В любом случае, до наступления военных действий в уже 217 году до нашей эры я успел приготовить римлянам четыреста военных кораблей и сорок тысяч наёмников.

И, в качестве особого презента — ещё три тысячи арабской конницы, столь замечательно себя зарекомендовавшей в битве при Требии. К слову, последнюю римляне оценили по достоинству и в дальнейшем при любом удобном случае просили дать им побольше арабов.

Тем временем, как уже ранее упоминалось, наступал 217 год до нашей эры…

Глава 32. Особист, как стиль жизни

… Жестокая необходимость …

Таким образом, вся моя империя теперь была лишена большей части преступников, среди которых — мародёры, разбойники, пираты, грабители и прочая шваль, которой развелось немерено в рамках политической анархии на обломках Македонской империи.

Собственно, именно они и составляли костяк последнего подкрепления наёмников. Остальные — бывшие заключённые, немногочисленные рабы, редкие добровольцы, а также прочие особо одарённые умом люди.

Естественно, вся эта схема с наёмниками — это не более чем способ физически избавиться от нежелательных лиц. Впрочем, всё же у моих читателей, наверняка, есть один очень важный вопрос — откуда я вообще получил возможность мобилизовать всех этих людей.

Как-никак, речь же идёт, по большей части, о преступных элементах. То есть, о людях, которые обычно не горят желанием явиться с повинной к властям.

«Как же так получилось, что все они явились к вам с повинной, чтобы вы сумели отправить их то ли силком, то ли каким-либо ещё образом на войну?» — этот вопрос, наверное, вас мучает?

Ну, вообще, вопрос хороший. Отсылает он нас, как ни странно, к одному моему предприятию. Предприятие это — война с преступностью. Как вы понимаете, сложнейшая и, вместе с тем, важнейшая задача для укрепления государственного авторитета, а кроме того, моего уровня поддержки среди населения.

Разумеется, задача эта была из тех, что требовали безотлагательного решения. Собственно, а решение было найдено. Естественно, решение комплексное.

Итак, моё самое первое действие в рамках войны с преступностью — реорганизация полицейского аппарата. Разумеется, реорганизация полицейского аппарата началась с того, что я, собственно, создал полицию как отдельную структуру.

Таким образом, было создано Главное полицейское управление союза, высший полицейский орган союза, во главе которого был поставлен высший президиум полиции союза — коллегиальный орган.

Главное полицейское управление включает в себя также штаб управления, подчинённые ему штабные службы, пять отделов, включая особый, а также два агентства. Штаб управления, к слову, заведует связями с общественностью и цензурой средств массовой информации.

Кроме того, в его подчинение входит служба по управлению ресурсами и техникой, служба по международной координации, правовая служба, кадровая служба, бюджетная служба, организационная служба, а также врачебно-профилактическая служба.

Как не трудно догадаться, эти службы отвечают за материально-техническое, правовое, кадровое и врачебно-профилактическое обеспечение полиции союза, а также международную координацию.

Наконец, отделы. Первый отдел полиции союза заведует особо тяжкими преступлениями (кроме государственной измены). Второй отдел заведует борьбой с экономическими преступлениями (налоговые, банковские, биржевые и иные финансовые махинации, не являющиеся законными). Третий отдел заведует паспортным контролем. Четвёртый отдел заведует методической и аналитической работой.

Кроме него, был создан Особый отдел, подчинённый мне напрямую и заведующий контрразведкой, слежкой за чиновниками, проверкой претендентов на государственные посты, наблюдением общественных настроений, преступлениями против государственных интересов и защитой конституции. То есть, самая обыкновенная политическая полиция, главная цель которой — поддержание существующего политического режима.

Наконец, агентства союза. Всего их два — агентство криминальной статистики, заведующее анализом криминогенной обстановки, а также агентство по расследованию преступлений должностных лиц, заведующее исключительно раскрытием должностных преступлений.

По сути, агентство по расследованию преступлений должностных лиц — это ультимативный «антикоррупционный» орган, также подчинённый мне напрямую и имеющий право начать следственные действия в отношении любого должностного лица союза, за исключением меня самого, как монарха, разумеется.

Естественно, в рамках должностных преступлений. Ну, и да, это также один из важнейших моих инструментов политического давления, наряду с Особым отделом, так как должностные преступления игнорируют парламентскую и судейскую неприкосновенность. Вернее, последние два понятия не предусматривают защиты от расследования должностных преступлений.

Собственно, это были все полицейские органы уровня союза. Теперь же, пожалуй, стоит рассказать о полицейских органах членов союза. Ну, а было здесь всё не то чтобы сильно интереснее.

Во-первых, полицейские органы на уровне членов союза имели, как ни странно, практически