Там что-то двигалось. Не духи, а может быть, какая-нибудь тварь, которую они вызвали, чтобы сдернуть ее вниз.

— Если я умру здесь, — произнесла она сквозь стиснутые зубы, обращаясь к пустому воздуху — пустому для ее зрения, — где находилась компания, которую она могла ощущать, — тогда ваши надежды не сбудутся. Я не обладаю силой, чтобы помочь вам. Тем не менее есть другие, более искусные и сильные, чем я, и их я пытаюсь найти. Разве вы хотите, чтобы вместе с моим телом сейчас погиб и ваш шанс?

Существо в воде приближалось. Но она по-прежнему могла видеть колыхания в воздухе.

— Акини. — Она назвала единственное имя, которое было ей знакомо. — Я сказала вам сущую правду!

Они все еще угрожающе висели здесь, и она не могла различить среди них эту единственную более отличимую личность, к которой обращалась. В воде возник водоворот, когда на поверхности канализационного коллектора появилась ужасная бронированная голова, ее пасть была разинута достаточно, чтобы продемонстрировать запятнанные чем-то зубы.

Этот крокодил не был такой же маленькой рептилией, какую она видела раньше. Он, вероятно, был такой старый, так долго плавал в этом омерзительном месте, что вмещал в себе все зло, накопленное за многие годы.

Талахасси крепче ухватила Жезл. Против этого существа из вековых нечистот она имела только это. Как тогда, когда она своей волей заставила Жезл подняться из защитной клетки, которую Хасти установил над ним, так теперь она наклонила его верхушку по направлению к существу, которое подтягивало свое чешуйчатое тело выше. Массивные когтистые передние лапы потянулись к выступу, на котором она стояла.

Власть…

Свет, направленный ею на эту кошмарную голову, не произвел никакого впечатления. Его заставляли атаковать воздействия тех, кто в настоящее время жадно следил из темноты.

Власть!

Талахасси сдерживала себя, чтобы не завизжать от ужаса.

Обитатель канализационного коллектора воплощал в себе все, что присуще кошмарам.

«Власть, — потребовала она от памяти Ашаки, — дай мне то, что ты знаешь и когда-то использовала. Дай мне — или я… мы погибнем!»

Из верхушки Жезла вырвалась нить пламени, значительно более яркого, чем пламя газового резака. Она ударила крокодила между маленьких глазок. Животное заревело так, что этот звук, неприятно отразившись от стен узкого туннеля, продолжал звенеть в ее ушах даже тогда, когда, высоко подпрыгнув, оно обрушилось в воду, и поток снова скрыл его.

Девушка наблюдала, как оно исчезает, с трудом веря, что память Ашаки ответила ей таким образом.

Обладала ли эта память своей индивидуальностью? Такого не могло быть, так как она была чем-то, что было извлечено, а потом втиснуто в ее разум посредством некой технологии этого народа. Ашаки умерла. Несмотря на это, Ашаки все сильнее и сильнее оказывала ей поддержку.., могла ли запись создать что-то иное?

Они все еще находились здесь — духи… Однако они не пытались вновь нападать. Они излучали сомнение, это она могла ощущать. Они притягивались тем, что она несла, но в них был и страх, основанный на том, к чему они стремились.

В течение томительной минуты она ожидала какого-нибудь нового нападения, какого-нибудь удара из темноты.

Когда этого не произошло, она заговорила снова:

— Я заключила соглашение с тобой, Акини. Но не смогу выполнить его, если ты не дашь мне возможность собрать воедино тех, кто знает, где ты пребываешь и что тебя держит. Я не забуду…

Они все еще были здесь, однако ответа не пришло. Она не могла больше ждать. Талахасси решительно двинулась дальше, но знала, что духи следуют за ней. Пусть, если им хочется…

Туннель повернул в сторону, и свежий легкий ветерок дохнул ей в лицо. Где-то, не слишком далеко впереди, должен быть выход из этого водного пути. Она выключила фонарь, замерла на секунду или две, пока ее глаза не приспособились и она не смогла видеть при помощи Жезла и Ключа. Затем, делая очень осторожные шаги, снова двинулась вперед.

Впереди туннель заканчивался, и проход был перегорожен решеткой. Низ перекрыт не был, и под решеткой из канализационного коллектора изливались отходы, однако край проходил низко, около самого выступа. Она заторопилась по направлению к решетке, потому что тропа здесь была относительно свободной от наносов. Приблизившись, резко сдернула шарф, закрывавший нос и рот, и стала жадно вдыхать чистый воздух.

Чтобы не уронить, она засунула фонарь в мешок и начала ощупывать прутья решетки руками. По ту сторону была ночь, и, похоже, бушевал сильный ветер. Сквозь решетку залетали песок и пыль, заставлявшие ее кашлять.

Хотя она отыскала место, где прутья закрепились в каркасе, тем не менее не удалось найти никакого запорного устройства с этой стороны. И решетка была надежно укрепленной, не поддавалась ни на дюйм под ее нажимом. Жезл.., нужно проложить себе дорогу через…

С той стороны донесся звук, приковавший ее руки к металлической решетке, заставивший ее насторожиться и напрячься. Раздался тихий жалобный вой, к прутьям протиснулась тень.

Она вдохнула специфический запах псины. Ассар? Неужели охотничья собака просто вышла за ворота и потом бродила вокруг города? Ее надежда была столь призрачной, что до этой минуты она не отдавала себе отчета, насколько полагалась на нее.

— Ассар? — прошептала она имя.

Раздался возбужденный лай, и она ясно осознала свое безрассудство. Этого шума было достаточно, чтобы насторожить любого человека в окрестности. И вполне могло быть, что Хасти и южные номархи держали своих людей и с наружной стороны запирающего барьера.

Ответный шепот.., шепот, который она не надеялась услышать.

— Ашаки?

— Кто?..

— Ашаки… Джейта сказала, что ты должна прийти.., по этому пути. Ты уже здесь?

— Херихор? — Она едва не выкрикнула «Джейсон».

— Да, моя леди. И скоро ты выйдешь наружу.., отойди немного назад.

Она отошла по выступу на шаг или два. Перед решеткой появилась вторая тень, и она услышала скрежет металла о металл. Затем что-то двинулось — решетка выпала наружу, и она услышала хмыканье, будто Херихор не рассчитывал, что это будет так легко.

Секундой позднее она услышала его призыв:

— Выходи, леди, путь открыт.

Он подался вперед, чтобы вывести ее на свежий ночной воздух.

В палате находились разные люди. На этом военном совете они обладали почти равноправным положением. Джейта сидела рядом с Талахасси, а за ней располагался Херихор, с правой стороны — кэндейс Налдамак. Слева от нее находились два северных генерала и полковник поклявшихся-на-мече.

Талахасси ощущала сухость во рту и горле. Она говорила почти непрерывно с того времени, как Херихор привел ее сюда, подробно рассказывая о лаборатории, где Хасти разрабатывал свои тайны, о проходе, который обнаружила. На листе бумаги Херихор схематически изобразил подземные пути, как она их запомнила. А рядом с рукой Налдамак лежали Ключ и Жезл.