Предавшись воспоминаниям (о, какая отрада после многолетней амнезии!), Вадим стал погружаться в дремоту. Перед тем он слышал шаги солдат, обходивших дозором вежу, но постепенно они начали тихнуть, расплываться в завываниях вьюги…

Внезапно сонливость слетела. Вадим поднялся и навострил уши.

Что-то изменилось. Не слышно движения караульщиков, их сменила другая поступь – незнакомая. Вадим подкинул в огонь поленце, привстал, не спуская глаз со входа.

Полог скакнул вверх, и в вежу вошел некто в черной мантии и с черным куколем на голове, надвинутым так низко, что черты лица оставались незримыми.

Черный Человек! Вадим при виде его лишился дара речи и способности двигаться.

В ушах раздавался замогильный голос Баррикады Аполлинарьевны:

«Много опасностей вам грозит. И от людей, и от непогоды… Но самая главная опасность вот от этого исходит… Не знаю, кто таков, но точно не человек…»

Позвольте! «Вот морда, вот рога, вот передние лапы воздетые, вот на задней копыто железное…» Ни одной из перечисленных особенностей у вошедшего не наблюдалось.

Вадим стоял и смотрел, пребывая в оцепенении. А пришелец неведомо с какого света смотрел на него. Однако быстро отмер и сделал властное мановение рукою.

– Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? – расклеил Вадим спекшиеся губы.

Черный Человек подтвердил догадку кивком.

– Кто ты? Я тебя не знаю!

Черный Человек проявил нетерпеливость. Вздернул полог у себя за спиной, дал пленнику понять, что освобождает его и просит не терять ни минуты. Отблеск костра высветил утопленные лицами в снег и окропленные красным фигуры солдат-охранников.

– Что ты сделал с ними? Ты их убил?

Снова кивок. Черный Человек приподнял полу мантии, показал чехол с ножом у себя на бедре.

– Я не пойду с тобой! – заупрямился Вадим. – Ты меня тоже прирежешь!

Черноризцу надоело упрашивать. Он подошел и схватил Вадима, как кутенка, за шкирку. Тот шатнулся влево, поднырнул под локтевой сгиб противника и собирался уже провести заднюю подножку по всем правилам борцовского искусства, однако необъяснимым образом сам оказался перехвачен поперек туловища и выброшен из вежи.

Шмякнулся меж двух убитых. Выбросил вперед руку, чтобы дотянуться до валявшейся винтовки, но почувствовал на шее холодное дуло. Скосил глаза. «Парабеллум». Автоматический, самозарядный, с рукояткой из древесины грецкого ореха.

Черный Человек не был расположен к шуткам. Вынудил Вадима встать, бросил ему под ноги два ботинка с какими-то бляхами, прикрепленными к подошвам. Вадим поднял один ботинок, перевернул. На обратной стороне увидел искусный слепок медвежьей лапы циклопических размеров. Перевел взгляд на ноги черного – они были обуты в такие же ботинки.

– Так это твои следы я видел возле лагеря? Ловкач! Никто и не догадался…

Под прицелом «парабеллума» пришлось переобуться. Встал, потоптался. Ботинки немного жали, но момент, чтобы сетовать на неудобство, был не очень подходящий.

– Куда теперь?

Черный Человек повел стволом пистолета, дал понять: иди первым. Подталкивая то в правую, то в левую почку, задавал нужное направление.

Вадим шел, как на Голгофу, но вместе с тем понимал: не станет этот ведьмак убивать его за просто так. Если б хотел, заколол бы, как теленка, прямо в веже. Нет, у него иные планы. А раз так, то, может быть, не все еще потеряно. Есть время поторговаться, поискать возможности для спасения. Не говоря уже о том, что разгадка жупела, пугающего лопарей и не позволяющего экспедиции Барченко осуществить свои функции, сама плывет в руки. Подумав об этом, Вадим признался себе, что пошел бы за Черным Человеком даже без принуждения. Сейчас все раскроется!

Чернец хранил молчание. Лагерь спал, из веж не доносилось ничего, кроме похрапывания. Ночь выдалась облачная, луна блекло мерцала за серой кисеей. Для Вадима освещение не играло роли, а Черный Человек, очевидно, хорошо изучил эти места, ориентировался, как у себя в квартире.

Покинув Луявврь, направились к озеру. Для Вадима это не стало сюрпризом – там начиналась огороженная проволокой и минами зона. Занимало лишь одно: где та тропинка, по которой можно пройти и остаться в живых?

«Медвежьи» ботинки предназначались не только для камуфляжа. В них ноги не проваливались в снег, идти было достаточно сносно, хоть и не так быстро, как на лыжах. Подумалось: а что завтра скажет Бугрин, когда увидит пустой застенок и двух погубленных часовых? Хватит ли у него соображалки пуститься в погоню по звериным следам?

Выйдя на берег, свернули к сопкам. Шагали вдоль колючки, пока не уперлись в откос, на который днями ранее безуспешно пытался взобраться Макар Чубатюк. Ночью скала казалась еще более неприступной. Вадим ожидал, что Черный Человек достанет из какого-нибудь схрона альпинистское снаряжение и прикажет лезть на гору. Но переквалифицироваться в скалолаза не понадобилось. Монахоподобный незнакомец знаками велел Вадиму сдвинуть плоскую плиту, за которой открылся проход внутрь сопки. Плита ничем не выделялась на общем фоне, выглядела, как скальный выступ, поэтому определить ее назначение было для непосвященного практически невозможно.

Вадим невольно напряг воображение и представил себя в подвалах готического замка, где среди факельных сполохов корчатся пытаемые инквизиторами еретики. Впрочем, с таким же успехом в этих подвалах могли храниться бочонки с хересом и сундуки с дублонами.

Как только ступили под своды, Черный Человек задвинул плиту обратно и зажег ручной электрический фонарик. В неярком свете в дальнем конце туннеля выступила из тьмы решетка с дверью, запертой на два амбарных замка. Черный Человек вынул из-под мантии связку ключей, протянул Вадиму: открывай! Вадим отпер оба замка, прошел за решетку, Черный Человек последовал за ним. За следующей дверью, обитой стальными полосами, обнаружилась вполне комфортабельная пещера, освещенная четырьмя газовыми рожками. Площадь она имела небольшую – для одного-двух постояльцев. Посредине помещался круглый раскладной столик, возле него – два таких же раскладных стула, а у стены, рядом с громоздким ларем, – походная кушетка, на которой лежал спальный мешок.

Закрыв дверь, Черный Человек стянул с головы куколь и радушно произнес:

– Приветствую! Вот ты и в моей конуре. Милости прошу похлебать лапшу. Признайся: хотел сюда попасть?

Перед Вадимом предстал его давешний товарищ по службе – Олег Аркадьевич Крутов. Постаревший на девять лет, слегка осунувшийся, с трехдневной небритостью и косым рубцом на шее, но все ж узнаваемый.

– Удивлен, что я воскрес? Ты же так прилежно меня расстреливал, шесть пуль выпустил… Но жарить пчелку – мало толку. Тощая корова – еще не газель!

– Панцирь?

– Бери выше! Усовершенствованный бронированный жилет из прессованной проволоки с амортизирующей ватной подкладкой. Конструкция полковника Галле. Весит двадцать фунтов, тяжеловат, зато защищает и от пуль, и от холодного оружия. И баба с возу, и волки сыты. Нет-нет да и пригождается. Не далее как в этом году какой-то обалдуй из здешних стрельнуть в меня надумал. Только броня и спасла.