разобраться же надо, – сквозь зубы объяснил Штыпсель, не понимая, что звук взводимого курка и был тем сигналом, которого ждал шас.

Однако внешне Капур этого никак не продемонстрировал. Замер. Затем тяжело вздохнул, чуть приподняв руки, показав абсолютно мирные намерения, медленно повернулся и спросил:

– У вас деньги какие?

– Какие надо у нас деньги, – усмехнулся уйбуй. – Обыкновенные.

– В Москве брал?

– А где ещё?

– А едешь в Питер?

– Ну.

– Вот тебе и ну. – В голосе шаса появилась стойкая уверенность профессионального коуча. – И что ты с обыкновенными московскими деньгами в Питере будешь делать?

– Мы разберёмся, что с деньгами делать, – подал голос Жбан.

– Советчики не нужны, – согласился с ним Сырок.

– Один советчик вона, уже сопли кровавые облизывает!

– Они у нас стираные! – сообщил более умный Штыпсель, сдавая Капуру свой последний защитный бастион.

– Ну, хоть это вы сообразили сделать, – с облегчением произнёс шас.

– Что? – не понял уйбуй.

– Бабло отстирать. Но стирали вы их в Москве и для Москвы. А едете куда?

– Куда? – растерялся Штыпсель.

– Едете вы в Питер, – поведал дикарю Капур. – Но поехали, судя по всему, вообще неподготовленными. Вы слышали, что с курсом в последние дни творится?

– Не глупее некоторых, – заявил уйбуй, убирая пистолет в кобуру.

– Это хорошо, что не глупее, – похвалил некоторого дикаря шас. – Какой сейчас курс?

– Ну…

– А по какому курсу ты своё бабло отстирывал? А с каким процентом? А через какую биржу проводил? А ты слышал, что деньги сейчас крашеными стали, чтобы таких как ты отслеживать? Отстирать ты их отстирал, а краска?

– Что краска?

– Краску смыл?

– Какую?

– Слышь, уйбуй, по ходу, нам носатый туфту впаривает, – осторожно предположил осторожный Коззявый. – Деньги нам отстирали чисто, и мы теперь их владельцы.

– Это тебе так кажется. – Капур с жалостью посмотрел на предыдущего советчика. – А на самом деле ты деньги в аренду берёшь, как автомобильные номера. Ты вообще в курсе, что автомобильные номера тебе не принадлежат?

– Это которые на двигле? Конечно, не принадлежат – мы их так часто перебиваем, что запутались в натуре.

– Не те, которые на двигле, а те, которые на бампер вешаете. Они тебе не родные, дружок, ты их в аренду взял, даже если украл. Вот и у денег есть хозяева. Они их в оборот запускают, чтобы мы друг другу передавали, считают постоянно и следят за ними. И сейчас многие хозяева свои деньги забирают, поэтому творится чёрт знает что. И даже свифт местами вырубили, хотя не знаю зачем. – Шас помолчал. – Об этом вы хоть слышали?

– Разумеется! – поддержал высокоинтеллектуальную тему Штыпсель.

О свифте он слышал, потому что Кувалда рассказывал, после чего поднял налоги на двадцать процентов, чтобы компенсировать возникшие операционные расходы. С тех пор Красные Шапки к свифту относились с отвращением.

– Отлично. – Капур решил, что подготовительная работа проведена в достаточной мере, и забросил крючок: – Короче, у меня есть чистые, абсолютно легальные немосковские деньги, которыми можно без проблем расплачиваться где угодно за пределами МКАД. Берёте или нет? Моё время дорого, я тут не благотворительностью занимаюсь, а беженцам помогаю. Не возьмёте вы – отдам другим. А когда следующий дилер подъедет, я понятия не имею, даже не спрашивайте.

И сделал маленький шаг к машине. Спиной. Маленький. Но не оставшийся незамеченным.

– Мы не беженцы, – напомнил Сырок.

– Да я не настаиваю, – пожал плечами Капур, делая ещё один шаг. И всем своим видом демонстрируя, что ждать дольше чем ещё «чуть-чуть» не намерен.

– А курс какой? – хмуро спросил Штыпсель.

– Немного завышенный, – не стал скрывать шас. – Но сам пойми: мы на бензоколонке в половине дороги до Питера. Где ты ещё бабло поменяешь?

– Какой, спрашиваю?

– Один к двадцати пяти.

– Что?!

– Извини, но за меньший процент мне тут торчать неинтересно.

– Да ты с ума сошёл.

– Работа такая.

– А к тебе устроиться можно? – поинтересовался Жбан.

– Можно, но пока в планы фирмы расширение не входит.

– Это как?

– Это приходи следующей зимой. – Капур окончательно перешёл на деловой тон. – Ну так что, работаем или дальше поедете? В надежде, что ближе к Питеру курс понизится.

– Он у тебя бешеный, чтоб у меня ятаган затупился, – протянул Штыпсель. – Давай один к пятнадцати?

– Не могу. Акционеры будут недовольны. Один к двадцати трём.

В итоге сошлись на одном к двадцати, после чего обрадованный уйбуй пожелал узнать, сколько у шаса с собой немосковских денег, получил ответ «А сколько вам надо?», осторожно ответил, что думает о ста тысячах, и услышал по-деловому жизнерадостное:

– Да хоть миллион!

– Не, – поразмыслив, мотнул головой Штыпсель. – Столько не потянем. – Он решил проявить разумную осторожность. – Давай мы пока купим у тебя сто тысяч настоящих денег, а если не хватит – я позвоню.

– Неси бабло, – велел шас и полез в машину – сумка с наличностью валялась у него на пассажирском кресле.

Полученные от дикарей упаковки Капуру пришлось уложить в багажник, после чего он искренне пожелал Шапкам хорошей дороги и с чувством выполненного долга отправился по своим делам. А не менее довольные собой дикари принялись толкать внедорожник к бензоколонке.

Штаб-квартира Внутренней Агемы

Москва, Газетный переулок

– Следует признать обстановку в Тайном Городе в целом удовлетворительной. И отметить тот факт, что Внутренняя Агема справляется с последствиями кризиса «MG» и действиями Сопротивления. Нам удалось главное – не скатиться в жёсткие репрессии и наглядно продемонстрировать жителям Тайного Города свою договороспособность и готовность идти на компромиссы. Это положительный момент. Что же касается полнейшего провала операции в подземельях Солянки… – Схинки обвёл присутствующих тяжёлым взглядом. – На нас была совершена хорошо продуманная атака, причём противник имел поддержку изнутри, знал наши оборонительные планы и мастерски воспользовался этим преимуществом.

– Что будет с предателем?

– О судьбе центура Машара вы узнаете в ближайшее время.

– Я считаю, что его необходимо показательно наказать.

Никто не сомневался, что Идо выразится именно в этом ключе, и потому его реплика осталась практически без внимания, Схинки лишь обозначил ужимку, а остальные участники совещания остались невозмутимы.

Всего их было шестеро: помимо орангутана, Идо и Гранни, за столом расположились представляющая Зелёный Дом фата Магуша, она же – центур Магуша, и центур Генрих де Би, недавно назначенный командором войны. После случившихся в Ордене событий и бегства изрядного количества боевых магов, особенно высшего и среднего уровня, не желающих служить новой власти, Консул распорядился командоров назначать, поэтому титул Генриха считался не совсем заслуженным, несмотря на несомненный магический талант. Шестой участницей совещания была Карина Луминар. Масаны всегда стояли особняком от других древних рас, видели в появлении Консула шанс возвыситься и приняли его власть едва ли не поголовно. Их ярость