справиться, если бы стал его преемником. Я предусмотрительно не спал всю предыдущую ночь, набрасывая идеи вплоть до начала встречи. У меня были готовы ответы. "Я могу решить эту проблему, мобилизовав партийные организации", - объявил я. "Это будет трудно, но вместе мы справимся".

Быстро удовлетворившись, президент Ким Ир Сен дал разрешение на мое управление. У меня было всего семьдесят дней до конца года, чтобы выполнить производственные задачи. Несмотря на то что у меня было много идей, я все еще не знал, какие из них реализовать, в каком порядке и когда. Это был очень взаимосвязанный вопрос, который нужно было изучить за чрезвычайно ограниченное время, причем на кону стояла вся нация и престиж Великого Лидера. Я начал с того, что спросил себя, как бы поступил президент. Однако, как я ни старался, в данном случае я не смог предположить, как он будет действовать в сложившихся условиях.

Но что, если бы условия не были само собой разумеющимися? спросил я себя. Что, если посмотреть на это не как на экономическую проблему, а как на военное дело? Охарактеризовав операцию как войну, я нарисовал картину состояния промышленности страны, словно карту боевых действий. Я пришел к выводу, что основная проблема заключалась в неспособности горнодобывающей промышленности вырваться вперед. Из-за этого машиностроение, металлургия, химическая промышленность и другие отрасли не получали достаточного количества материалов. Задержки с добычей угля означали задержки с транспортировкой грузов, что замедляло экспорт и оказывало серьезное влияние на смежные отрасли. Выявление проблемы таким образом позволило мне разработать решение: Я мог взять "кампанию скорости", которую я использовал в кинематографе, и применить ее к экономическому строительству.

В тот же день я собрал различных партийных чиновников и рассказал о реальных условиях, проблемах и задачах для каждого конкретного сектора экономики. Затем я объяснил свой план действий для "70-дневной битвы". "Некоторые социалистические страны, - сказал я, - стали утверждать, что темпы экономического развития должны снижаться по мере расширения масштабов экономической деятельности. Империалисты идут дальше, распространяя клевету о том, что экономический застой является существенным недостатком социалистической системы. Мы дадим понять, что социалистическая система - это мчащийся локомотив!"

Я по-прежнему твердо верил, что скорость труда не обратно пропорциональна его качеству. Когда рабочие получают революционное образование, как в Корее, качество их продукции пропорционально ее количеству. Когда рабочие работают усердно и с высоким мастерством, они не только делают больше работы, но и делают больше хорошей работы. Скорость и качество производства настолько тесно связаны, что каждое из них способствует развитию другого.

21 октября я отдал приказ о начале сражения. Малейшая заминка могла вызвать проблемы в реализации "скоростной кампании" - особенно если речь идет о семидесятидневном периоде. Я запретил останавливать хоть на мгновение хоть одну машину. Производители немедленно начали всеми силами бороться за увеличение производства. Высшие чиновники и рабочие ставили перед собой высокие цели и, соревнуясь друг с другом, развивали коллективные новаторские движения. Вся партия и весь народ поднялись как один.

Затем я извлек еще один урок из своих дней в искусстве чучхе: Я создал бригады экономической пропаганды. Я отправил на производство как центральные, так и местные художественные труппы. Хотя и пение, и танцы создавались в процессе труда, никогда прежде искусство не было так органично связано с работой. Знаменитые актеры и певцы произносили речи или пели песни перед станками, чтобы подбодрить рабочих. Неважно, использовали ли они станки на заводах, поднимались ли на высоченные краны или спускались под землю в ямы, рабочие могли наслаждаться страстными художественными представлениями, выполняя свою работу. Многие рабочие сходили с ума от удовольствия, слушая аккордеон - "народный инструмент" - на протяжении всего рабочего дня.

Конечно, все пошло не совсем по плану. Я предвидел, что что-то пойдет не так, и использовал мобильную тактику, чтобы решать проблемы на месте. Когда карьер затопило, я отправил на вертолете мощный насос. Я перенаправлял крупногабаритные грузовики, когда куча отработанной земли на шахте становилась слишком высокой для вывоза угля. Я постоянно устранял всевозможные локальные задержки, а затем соответствующим образом перестраивал баланс плана. Само собой разумеется, что я никогда не возвращался домой, чтобы отдохнуть.

Зная, что от них зависит выполнение всего Шестилетнего плана, люди начали самостоятельно преодолевать трудности. Авария привела к тому, что три нагревательные печи Кангсонского сталелитейного завода приостановили работу, но я узнал об этом только после того, как узнал. Печи должны были остыть, прежде чем можно было приступить к ремонту, но рабочие отказались останавливать производство. Они соревновались друг с другом, пытаясь починить еще горячие печи. Некоторые страшно обжигались, но продолжали работать как ни в чем не бывало. Вскоре печи были отремонтированы, и производство возобновилось. Многие другие страны могут похвастаться тем, что их рабочие "ставят свою страну на первое место", но только в Корее массы принимают эту сентенцию близко к сердцу и действуют соответственно.

Благодаря тому, что вся страна работала как единое целое, "скоростная кампания" завершилась победой. Когда я вступил в должность, оставшиеся задачи на 1974 год казались невыполнимыми. Но в итоге они были перевыполнены на 17,2%. Я прошел испытание на лидерство, и Корея стала от этого только лучше.

Я не до конца понимал, насколько сильно испытание лидера зависит от внешних сил. Генерал Ким Ир Сен был феноменальным администратором, но он сделал себе имя, развязав две успешные войны. Смогу ли я сделать то же самое? Хотя они этого не знали, именно американцы должны были устроить мне следующую проверку моих лидерских качеств.

В пределах демилитаризованной зоны находится Совместная зона безопасности, которая действовала под эгидой обеих частей Кореи. Однажды в середине августа 1976 года группа американцев подошла к тополю на стороне КНДР с целью обрезать его ветви. Американская сторона утверждала, что дерево мешает ей вести наблюдение. Другими словами, они хотели срубить одно из наших деревьев просто для того, чтобы улучшить свой обзор!

КНДР всегда открыто заявляла: мы не хотим войны, но и не боимся ее. Американцам было сказано, что любые подобные действия будут восприняты как признак агрессии и встречены силой. Более того, такие действия явно противоречили правилам Военной комиссии по перемирию, которая управляла этим районом.

В соответствии с излюбленной американской тактикой "нанеси удар первым, извинись потом (если вообще извинишься)", утром 18 августа более десяти американских солдат явились с топорами, чтобы полностью срубить дерево. Это был явный вызов власти КНДР и самому Великому лидеру. Оставят ли корейские солдаты это без ответа? Или они поставят две страны на грань войны из-за простого тополя?

"Дерево находится на стороне КНДР", - настаивал охранник КНА.