Элина только переступила порог дома, как к ней понеслась целая компания. Два лающих шпица. Злата в ярко-зеленом костюмчике, и Богдан весь изрисованный фломастером. Следом бежала няня и кухарка.

Дима остался стоять у входа. Он жадно рассматривал этот веселый батальон. И особенно любовался счастливым смехом темноглазого мальчишки. А уж как засмотрелся на маленькое чудо с золотыми волосами.

Сразу же вспомнил крошечную Элину. Как она размахивая косичками, висела на дереве. Или гонялась по двору, напевая громко песни. Такая маленькая и бесстрашная. Но самое любопытное оказалось — это собаки.

Дима даже почесал затылок от неверия того, что видит. Элина быстро выдала распоряжения и утихомирила всех. Собаки. Они улеглись у ее ног. Пусть маленькие, но собаки.

Элина взяла за руки Злату и Богдана. И улыбаясь, в этом чудном комбинезоне, повернулась к Диме.

— Ты не боишься собак? — нервное напряжение от ее гневных слов в машине улетучилось. Он знал, что они не в шашки с Тобольским играли. Знал. И смириться с этим будет сложно. Но между ними ничего не изменилось. Даже наоборот. Ее взгляды. Стук ее сердца. То, как она касалась его. Он жил ею всегда. И никогда не жалел об этом. Прогонял. Загибался без нее. Пытался стереть из памяти с помощью других.

— Твоя…жена меня вылечила от этого. Расскажу как-нибудь. — посмотрела на детей. Они рассматривали гостя. Дом освободили от охраны. И теперь этот дворец остался под присмотром одного дворецкого, кухарки и парочки служанок. — знакомьтесь, дети. Это Дима.

Парень присел на корточки.

— Пока я Дима. Но позже стану кем-то еще! — дети ни в чем не виноваты. И пока надо выдержать время, чтобы немного освоиться им в новой обстановке. — А теперь пора собираться. Хотите полетать на самолетике?! И повидать своих дедушек и бабушек?

— Даааа!

Уже, когда детей уложили спать. Элина собирала вещи.

Дима вошел в спальню. И глядя на кровать, поморщился. Хотел выйти. Но Элина снова обняла его со спины.

— Нет. Стой. Думаешь, мне было просто? Когда ты женился на Алине. Когда я закрутила роман с Андреем. А потом вышла замуж за Тобольского. Дима. Это подло сейчас сбегать.

— Я чувствую свою вину. Это только я заманил тебя в эту сеть. Элли. Если бы закончил эту историю и только потом закрутил роман. Все было бы иначе.

— Ты не можешь не понимать, что эта история не только твоя. Я оказалась в этой истории тогда, когда отец купил дом в поселке. И между нами никогда не было романа. Это нечто больше и ярче. Роман у меня был с твоим братом. Курортный роман, ради того, чтобы закрыть дверь в прошлое. Это наш опыт. Как бы пошло не звучало. Это то, что помогало нам жить дальше. У каждого свои способы. Я не могу без тебя. Не могу больше.

Она потянулась к нему для поцелуя. И Дима не собирался останавливать. Он сжал ее в своих объятиях. Пятерней прошелся по роскошной копне волос. Гибкое податливое тело, ак воск в его руках.

— Зачем я тебе? Ты теперь богатая наследница. Тобольский позаботился о тебе.

— Что ты имеешь ввиду?

— Счета, оформленные на твое имя. Очень большие суммы.

— Ты же понимаешь, что этих денег мне точно не нужно. И еще. Тобольский под следствием. Мы улетим сегодня?

— Элли, вы с детьми полетите одни. — он отстранился. Но Элина развернула его так, чтобы глаза в глаза.

— Невероятно. Ты продолжаешь это делать! Продолжаешь гнать меня! Одной рукой цепляешься, а другой стряхиваешь, как прилипшую какашку! Дим. Ты придурок.

— Я не оставлю Тобольского без присмотра. Повторения истории не будет. И не надо разыгрывать трагедию! Элли. Я придурок и никогда не пытался доказать тебе обратное!

Она толкнула его ладонями в грудь. Шлепнула еще раз. Лицо в синяках и ссадинах слегка потемнело. Возможно, ему больно физически. Его все же не слабо поколотили. Странно, что дети не испугались такого страшного дяденьку. Она все же подтолкнула его к кровати. И села на него сверху. Так что ее колени оказались по обе стороны от его тела.

— Ведьма. — он смотрел на нее из-под черных ресниц. И ждал. Ее действий. Она королева. Его души. Его жизни. и сейчас он готов бросить все ради нее.

— Еще какая! — она одним рывком дернула ремень на его джинсах. — Если мы больше увидимся, то хоть трахну тебя на последок.

Вот тут он перевернул ее так, чтобы оказаться над ней. Она сопротивлялась. Эта мнимая драка заводила еще сильнее. Оба тяжело дышали. Она хлестнула его по щеке. Он захватил ее запястья и прижал к покрывалу кровати.

— Хочешь трахаться на твоем брачном ложе?

— Да! Сотри из меня его! Сейчас же!

— Сучка. Самая настоящая сука! — Дима стянул до колен джинсы вместе с боксерами. И быстро вошел в нее. Резко. Грубо. Оба изогнулись и завыли от восторга. Он врезался губами в ее рот. Языком ворвался внутрь. И начал трахать. Элина обвила ногами его торс и полностью поддавалась его движениям. Как одно целое. В ритме безумной страсти. Срывая дикие поцелуи и стоны. Она снова укусила его в ту самую татировку на шее. Больно. До крови. И он кончил от этого ощущения боли. Врезаясь в горячее тело. Она тут же последовала за ним. Сжимая сильнее его член. Поддаваясь собственному оргазму.

Она оттолкнула его. Так что он скатился в сторону. Встала. Все еще пытаясь отдышаться.

— Ты же не станешь его убивать? Скажи! Обещай мне. — уж если жалить, то побольнее. Черные глаза стали пустотой от зарождающегося гнева. И прожигали насквозь. Парень встал, поправляя одежду. И не отрываясь наблюдал, как Элина разделась полностью и вошла в гардеробную. Она прислонилась к стене. Облизала пересохшие губы. Дима здесь. Но по прежнему не с ней.

— Ты не хочешь, чтобы он вообще погибал? Или чтобы я этого не делал?! Он стоял прислонившись к стене плечом. И наблюдал, как девушка медленно передвигает вешалки с одеждой.

— Какая разница! — повернулась, — уходи, Дим. Я приму душ. Переоденусь. Скоро самолет.

— Он тебе важен?

— Он отец моей дочери! И дед твоего сына! Он все равно часть нашей истории! Дима!

— Я остаюсь. И это не вопрос. Я никогда не мешал тебе. Сейчас эта история должна закончиться при моем контроле.

— Ненавижу тебя. За то, что всегда заставлял верить в то, чего никогда не будет.

— Нам будет сложно. Но мы и с этим справимся!