не обязанность, она та кто всегда будет главным человеком в жизни. И искать, опекать или делать что-то ещё в отношении Элины решит только она. Ты никогда не получишь то чего так усиленно добиваешься. — и после этих слов его вырубили.

30

— Вы блять какого хуя мне все карты перевернули! Два недоделанных подростка! — Саульская орала по видеосвязи так громко, что стены тряслись. Элина схватилась за голову. Потому что казалось она сейчас, как тыква разлетится на куски. Оглянулась. И сердце оборвалось. Она в тюрьме? Странное полутемное помещение. Решетки. Мимо прошел серьезный усатый дядечка в форме полицейского. И голос Саульской немного смущал. Это сон? Она должна быть с детьми!

Дима. он стоял чуть поодаль перед экраном ноутбука. И молча слушал дикий ор Саульской. Рядом стоял еще один парень в гражданской одежде. Дима выглядел не лучшим образом. Перевязь на руке. Лицо в синяках и ссадинах.

Она глянула на себя. Странный черный комбинезон. Скорее всего рабочий. Гастарбайтер, блин. Ее же вытащили голой из номера гостиницы. Она даже не поняла, кто!

Но судя по внешности Димы, их нашел Тобольский. И где он сейчас?

Она встала, пошатываясь. Дима жестом указал, что лучше оставаться на месте. А как только разговор закончился, присел рядом. Обнял. И эти объятия снова подарили ей новую жизнь. И смысл.

— Саульская, эта старая стерва в гневе. Тобольского замели местные полицаи. Представляешь он и тут засветился! Сука! Теперь война из-за того, где и кто его судить будет. Но Саульская у нас тот еще генерал. — он осматривал ее лицо, ладони, — Ты не поранилась? Так долго была в отключке.

— Нет. Я целехонькая. А вот ты смотрю, не очень. Мне нужно к детям. Теперь как никогда раньше.

— Да. И мне необходимо увидеть сына. Заодно поговорим. С детьми рядом, сексом заняться не получится. А когда мы одни не могу нормально ни о чем думать. — запечатлеле нежный поцелуй. Кто-то рядом увидев, зафукал. На что Дима лишь фак показал.

— Такая же фигня. Тобольский, он…

— Волнуешься за него?

— Дим, почти два года не могли пройти бесследно. Мне нужно его увидеть. Поговорить. Понять. Нельзя отмахнуться от того, что он сделал для меня.

— Нет. Ты ему ничем не обязана. Поняла?! — голос спокойный, но резкие гневные нотки прозвучали, — Даже не проси. Посмотри на себя. Ты в костюме уборщицы. Босая. И моя. — чмокнул ее в нос, подхватил на руки. И понес к выходу. Сквозь останавливающихся людей в форме. — увидев тебя, ему станет только хуже. Все эти два года он пытался поверить в твою любовь и привязанность.

— Никогда ему ничего не обещала. Даже наоборот. Слишком часто говорила правду. — крепче обняла парня за шею и вдохнула тот почти забытый аромат его кожи. Голова шла кругом.

— Ты в полицейском участке, как один из них.

— Временно я и есть один из них. Они Тобольского взяли благодаря Саульской, а я ее представитель. Наша королевна розыска и мата не в состоянии летать на самолете.

— Он говорил, что тебя уже нет.

— Вот за что я мог влюбиться в такую, как ты! Как вообще ты меня так зацепила. Я же пол мира перевернул. Элли. И верить в такую чушь ты не могла.

— Я и не верила. Думаю, дышать не смогу, если ты перестанешь! — она спрыгнула с его рук. Босые ступни коснулись прохладных плит пола. — Скажи, теть Маша, с ней все хорошо?

— Почему спрашиваешь? Не упрямься, или закину на плечо! Ты босиком! Элли! — он снова подхватил ее. Вот как они могут спокойно быть рядом. Ее всю словно плавит воздух от его рук, от его близости. И мозг еще отказывается верить в реальность происходящего. Так многое хочется рассказать. Так многое хочется услышать.

— Ты же теперь управляешь ее клубом.

— Элли, он всегда был моим. Я всегда был владельцем и учредителем всей фирмы теть Маши. А Буцефал лишь одна из сфер деятельности. Детка, не разочаровывай меня. Неужели ты, как мой отец, решила, что я все просрал и остался с голой жопой?

— Блин. Буржуй ты батенька.

— Еще какой. Тетя Маша в полном порядке и счастлива. Отдыхает и радуется жизни. Видела бы ты, как преобразился наш городок. Кстати, по наводке самого Тобольского мы много кого с тепленьких мест поразогнали. Но он об этом даже не знает. Элли, Тобольский не только доказанный убийца. Есть очень серьезные люди, те которые когда-то меня считали шпионом. Теперь вся эта богатая и властная свора направила свои злобные силы на Тобольского.

Дима усадил девушку в машину и повез к ее дому. Или ко дворцу Тобольского. Они оба постоянно оглядывались и смотрели друг на друга. И такое тепло разливалось по сердцу. От сердца к сердцу. Дима касался ее руки, и поглаживал.

— У тебя же болит рука. Что с ней?

— Нет. Ничего не болит. Сама знаешь, слишком много было в моей жизни боев. Этот ничем особенным не отличается. Не могу тобой налюбоваться. И знаешь рад, что ты вернула почти свой цвет волос. С черным ты выглядела устрашающе.

— Та наша встреча… Не знаю, как вообще справилась с этим. И я вся была черного цвета. Как твои глаза.

— Скажи, когда Богдан появился в твоей жизни, ты сразу узнала все?

— Дим, Сергей ничего мне толком не рассказывал. Он…

— Только трахал тебя круглые сутки напролет? — он задал этот вопрос свистящим шепотом. Резко вдавил педаль газа. Но сразу же опомнился. — Прости. — Элина отвернулась к окну. Но не видела ничего. Перед глазами словно пелена. Так долго ждать встречи. И так теперь сложно восстановить былое. Они оба натворили дел. Предавали. Прогоняли. Развлекались с другими. Между ними целая пропасть прошлого. Но друг без друга сложнее, чем рядом.

— Почему мне нельзя с ним встретиться. По документам, я все же его жена. — если втыкать иголки под ногти, то уж с двух сторон.

— Блять, — шлепнул ладонью по рулевому колесу, — ты на хуя мне сейчас всю душу выворачиваешь?!

— Я не собака. Поводок не будет ни в чьих руках. Понятно? И эти твои слова — ты прав! Трахалась! И днем и ночью! Во всех позах! В любом месте! Даже в туалете ресторана! Он кайфовал просто от прикосновения к моей коже. И всегда, понимаешь, всегда доводил меня до оргазма, о хрипа от криков! Доволен? Это хотел услышать?! Ну, так получай!

Автомобиль с визгом остановился во дворе особняка. Элина выскочила, громко хлопнув дверцей. Гравий впивался в босые ступни.