В этот момент из кабинета вышел доктор в зеленом халате. Он открыл свою папку, что-то проверил и позвал:

— Сильви Портер?

— Это я, — откликнулась Сильви.

Врач подошел к ним. На вид ему было лет тридцать пять, у него были честные карие глаза и покатый лоб.

— А я Джейн Портер, — добавила Джейн. — Мы дочери Маргарет.

— Я доктор Беккер, — представился мужчина. — Я делал вашей матери операцию.

Он оглядел комнату. У стены стояли желтые диваны, и он жестом предложил девушкам присесть. Они все подошли к ним, но остались стоять.

— Как она? — спросила Джейн.

— Когда мы привезли ее, ей было так больно, — добавила Сильви.

— Мы думали о том, как лучше о ней позаботиться, — сказала Джейн, и Сильви бросила на нее неприязненный взгляд.

— Операция прошла успешно, — начал врач, — но есть кое-какие осложнения.

— Осложнения? — спросили Джейн и Сильви одновременно. Сильви села на диван.

— Мы обнаружили у нее несколько расширенных лимфатических узлов, — продолжал хирург, — в тазовой области.

Джейн резко вздохнула, пораженная не его словами, но серьезностью тона.

— У нее диабет, — объяснила Сильви, слабо улыбаясь. — Она легко подхватывает всякие инфекции. Разве не от этого опухают гланды? Помнишь, Джейн, у нас всегда так было, когда у нас болело горло? Я помню, как мама проверяла это — она проводила пальцами у меня под подбородком…

— Это не совсем то же самое, что опухшие гланды, — прервал ее доктор Беккер.

— Насколько это серьезно? — Сильви чуть не плакала.

— Некоторые узлы я удалил, — ответил доктор, — чтобы провести биопсию.

— Биопсию? — переспросила Сильви. Джейн промолчала. Кровь звенела у нее в ушах. Сильви опустилась на один из стульев. Джейн не могла пошевелиться. Доктор говорил о микроскопических препаратах, о замораживании тканей, исследования патологий, о том, что через несколько дней станет известно больше. Он произнес слово «лимфома».

— Вы утверждаете, что у нее именно это?! — воскликнула Джейн, а Сильви застонала.

— Нет, — ответил врач, — я вовсе не утверждал ничего подобного. Я просто заметил, что существует подобная опасность.

Джейн уставилась вниз, на голову Сильви. Ее волосы казались такими светлыми и красивыми, даже в тусклом свете больничного коридора. Она сжалась на желтом диване, будто стараясь казаться меньше, и обхватила себя руками, словно сильно замерзла. Джейн села рядом и взяла сестру за руку. Взглянув вверх, она поблагодарила доктора Беккера, который объяснил, что трещина в бедре была совсем небольшой и быстро заживет. Он сказал, что сейчас Маргарет находится на интенсивном уходе и скоро они смогут повидать ее. Он сказал, что свяжется с ними насчет результатов биопсии.

— Не может быть, не может быть, — бормотала Сильви.

— Мы еще ничего не знаем, — попыталась успокоить сестру Джейн.

— Вдруг я права, — сказала Сильви. — У нее же и правда может быть опасная инфекция, верно?

— Возможно, — ответила ее сестра.

Сестры сидели в тишине. Джейн закрыла глаза. Она размышляла о ситуациях, которые могут так круто изменить жизнь. Сегодняшняя — одна из многих. Будет ли все ее последующее существование, каждое событие наполненными памятью об этом моменте — когда доктор Беккер произнес слово «лимфома» по отношению к их матери?

Джейн вздрогнула, она знала, что, такое ситуации, меняющие жизнь. Иногда это происходило так внезапно — бамс! И в считаные доли мгновений все меняется. Она вспомнила некоторые из них: родители принесли Сильви домой из больницы, отец ушел от них.

Более четко — танец у башни Кэрри. И только сегодня, парой часов раньше — поцелуй на кухне у Дилана. На плечах обоих лежал груз таких событий. Джейн чувствовала себя изменившейся, как будто танец с Диланом Чэдвиком превратил ее в кого-то другого. Ее тело стало более легким, все мысли были связаны только с ним; она поняла, что трогает свою щеку в том месте, где еще ощущалось прикосновение его бороды. Она могла размечтаться, как девочка, а когда приходила в себя, то чувствовала запах яблок, которых не было поблизости.

Но самые важные моменты, изменившие ее жизнь, были связаны с Хлоэ: ночь, когда она была зачата, день, когда Джейн узнала результат теста на беременность, ночь, когда родилась Хлоэ.

Открылась дверь лифта, и из него вышел Джон Дюфор. Он сразу направился к Сильви. Заметив его, та поднялась и раскрыла руки. Они обнялись, Джейн услышала, как ее сестра слабо всхлипывает.

— У нее может быть лимфома, — плакала Сильви. — Они проводят тесты…

— Я буду с тобой, — сказал Джон, обнимая ее. — Все время…

Джейн наблюдала. На нем была бежевая вязаная куртка поверх бело-голубой рубашки. Он был лысоват. Полный живот мешал ему прижимать к себе Сильви так близко, как ему хотелось бы. Его руки и плечи были напряжены. Глядя на свою сестру, хрупкую блондинку, с плотно сжатыми веками и слезами, текущими по щекам, в объятиях ее бывшего коллеги, Джейн вдруг почувствовала себя совсем одинокой.

Ее мать в этот момент, возможно, борется за свою жизнь. У ее сестры были прекрасные отношения с кем-то, кто, по всей видимости, обожал ее. А Джейн, как правильно сказала Сильви, «жила во лжи».

Она влюбилась в человека, который не имел никакого понятия о том, кто она на самом деле и чего хочет. Целью всего ее существования была девочка, переживавшая из-за того, что не знает своей настоящей матери, прожившая всю жизнь с приемными родителями, любившими ее.

— Привет, Джейн, — произнес Джон, когда Сильви полезла в сумку за платком.

— Привет, Джон. Спасибо, что пришел.

— Я здесь ради Сильви. — Он улыбнулся. — И ради тебя.

Джейн улыбнулась в ответ. Он вел себя как член семьи.

Это было приятно. Джейн была счастлива за Сильви. Она вспомнила, что Дилан просил позвонить, но на стене висело большое объявление «Не звонить».

Джейн решила спуститься вниз и найти платный телефон, оставив свою сестру на попечение Джона.

Плечи Хлоэ уже болели от тяжелых книг в ее сумке (части ее хитрого плана). Но почему она не взяла одну? Она могла бы сказать матери, что они с Моной будут делать задание по биологии, и взять с собой «Жизнь в устье реки».

Но нет. Ей надо было обязательно устроить шоу с упаковыванием сумки, выходом на улицу и залезанием на велосипед. Но, вместо того чтобы повернуть налево, к Моне, Хлоэ продолжала ехать прямо, через Крофтон, по большому старому мосту через реку Уильмс, в Твин Риверз.

Хлоэ не была уверена в правильности своих поступков, но по крайней мере она догадалась уехать из родного городка. Ее сердце сжалось, когда она скатилась с холма в направлении аллей. Ее пульс был таким частым, что девочка начала задыхаться. У нее было ощущение, будто она читает очень страшную книгу, вот только счастливым или несчастливым будет ее конец — это зависело только от организма Хлоэ.