мещане занялись. А наместником браславским был в то время Михал, князь Чарторыский. Этот, зажегшись разномыслием и гневом, вместе с собранным, как для нападения, войском, гнал русаков, солдат. Четырежды на них натирались, четырежды с немалым ущербом своих были отбиты.

Лишь когда почти вся волость, опытная в рыцарских делах из-за наездов татарских, собралась, то, отовсюду обступленные, на Буг, их реку, прижав, побив и поддающихся не пропуская. Только их пять из пятисот убежало. Добычу всю, которую Михал Чарторыский взял, в тридцать тысяч злотых оценено.

В это же время турки остров Лесбос и вскоре потом королевство боснийское, слованское, на сокровища очень богатое, и на замки мощное, взяли, а короля их Стефана, взяв в плен на главном замке. Еще Магомет, от обещаний и веры отступив, приказал у столба привязать, и обстрелять из луков, обвиняя его в глаза в его гнусности и никчемности, что с золотом и серебром, которого была великая мощь [337v] в сокровищах его найдена, предпочитал погибнуть, чем с их помощью сам себя, и подданных своих защищать. А от этого времени янычары, рыцарство пешее, Магомет основал (которые по словенски, как Кромер пишет, говорят. Но, как я сам послушал, уже сегодня редко), перебрав тридцать тысяч боснийских молодцев. До этого было раньше истинных янычаров тысяч четырнадцать. Но сейчас при нас Амурат сегодняшний прибавил к их числу две тысячи.

О сейме поляков с Литвой напрасном

Когда литовские господа требовали раз за разом господам коронных Подолье и другие замки отобранные вернуть, созвал обеим сторонам король сейм в Парчеве. Он был отложен сперва на день рождения Девы Марии, затем на св. Мартина. На него он прямо с Петркова ехал. Съехалось очень много сенаторов и господ с обеих сторон. Но поскольку литовские господа в Парчев к полякам, а поляки к ним в Брест запрещали ехать, то в Ломазах же потом и съехались, где тоже ничего почти не могли из-за неудобства места и непогоды, потому дело еще на год отложили. Король, распустив этот съезд, с королевой в Литву отъехал. В Вильне в то время эпидемия была, и он в Гродне жил некоторое время. Потом в Ковно двинулся, где большую часть зимы провел. Об этом Длугош и Кромер, lib. 25, первое издание, fоl. 558, второе, 318. В этом тоже году Матиаш, король венгерский, боснийский, королевство у турок отобрал и Яйцы, замок главный городов райских и боснийских двадцати пяти, без боя взял. [338]

В этом же году 1465 Новый Город в Пруссии, долгое время будучи в осаде, сдался королю. Тем, кто хотел свободно выйти, это было позволено. Вывезли они пять десятков и три воза своих вещей. Ян Скальский же чех, Гельштайн, большой город крестоносский, неожиданно у короля взял. В это же время Миколай Залинский Гору Добжинскую занял, из которой много могли вредить немцы нашим, в Новом пребывающим. Увидели это не во время крестоносцы, и их это потревожило, но сами же из-за своей надменности, поссорились, когда один на другого вину попустительства этой горы взятия клал. Двенадцать из них были убиты.

В это же время семьсот рейтеров крестоносских наши под Кольбергом в Поморье на голову разбили. Старались потом о соглашении крестоносцы, но сами же из-за своей надменности всему помешали. Гданьчане, добывая Пуцк морем и землей целые 6месяцев, у крестоносцев взяли его сдачей.

О посольстве папском и императорском к царю перекопскому и королю Казимиру, в то время пребывающему в Литве, и о поражении семиста лифляндцев хитростью жмудской в году 1466

Когда король Казимир ехал через Ленчицу и Радом в Литву, то приехал к нему Людвиг, патриарх антиохийский[232], от Eцигерея, татарского царя, едучи. У него он от имени папского и императорского руковдил тем посольством, чтобы Ецигерей Магомета [338v], турецкого императора, от войны, которую против христиан готовил, отвел. Если бы иначе быть не могло, чтобы против турок войну начал, обещая ему честь от папы и от императора христианского. Ему в то время и очень большие подарки отдал. Но когда Эцигерей ответил, что он о развязывании войны на турок согласно воле и совета Казимира, как приятеля и согласно соглашениям должен поступать, потому патриарх антиохийский просил Казимира, дабы как господин христианский христиан спасать изволил, поскольку это во власти своей имел. Но король, отложив эти дела на сейм коронный петрковский и посла без определенного ответа отправил.

В этом же году Длугош и Кромер, fоl. 582, SE, и в первом, 563, lib. 2, и Меховиус, и т.д. пишут: в месяце феврале лифляндских немцев семьсот конных и пеших, когда двигались на помощь своим крестоносцам в Пруссию, как только в жмудские границы начали входить и через леса, через которые Жмудь дороги на всех переходах завалила, пробиться не могли, то пошли другой дорогой к морю. Увидев это, жмудины ямы на тех местах очень глубокие выкопали и дерном и землей накрыли. В эти тогда ямы лифляндцы, которые голодом, страхом, холодом измучены были жмудинами, загнанными будучи и неосмотрительно попадав, побитыми были. Немногие из них вылезли из этих ловушек и на лед вышли. Но и те, когда лед слабый поломался, затонули. Два только немца [339] со всего количества живых осталось, которые поведали, что недавно до этого сорок кораблей плывущих под парусом из Германии в Пруссию, полных солдатами, утонуло.

В это же время епископ варменский Павел со всеми замками своими от мастера к королю, видя его счастливое везение, пристал.

О взятии Хойниц и о вечном мире с крестоносцами прусскими и окончании войны с ними, которая продолжалась сто пятьдесят лет с обеих сторон и при Казимире четырнадцать лет

В году 1466, когда наши долго лежали под Хойницами, городом крестоносским, в месяце сентября сделали немцы вылазку, но, вступив в битву, нашими были в город загнаны. Вскоре после этого, когда наши обедали, [те] вырвались из города. И когда около часа мужественно дрались и много своих они потеряли, назад подались. Наши их, бья, гнали. Неприятели, боясь того, дабы наши с мещанами вместе с ними в город не ворвались, заперев быстро арсеналы, очень много своих на поле оставили. Те, кто оказался жертвой, частично были избиты, частично взяты в плен, частично, когда вооруженными вскакивали в ров, полный воды, утонули. Сразу же потом наши, стрелами огненными стреляя, город зажгли, так что его четвертая часть [z] амбарами и