У доктора Петрова, который встречался с президентом неоднократно, даже складывалось впечатление, что этот имидж является некой аурой, незримо окутывающей собеседников президента, зачастую еще до того, как те успевали ее увидеть.

– Здравствуйте, господа, – глубоким, но чуть надтреснутым голосом произнесла президент, жестом приглашая садиться. – Доктор, я надеюсь, Матвей ознакомил вас с ситуацией?

– Да, Фиона Сергеевна, – кивнул доктор.

– Очень хорошо. Итак, Матвей, что удалось выяснить относительно этого инцидента?

Родимцев только развел в ответ руками:

– На самом деле немногое. Захватили паром четыре человека. Как проникли они на борт – мы знаем. Здесь виноваты огрехи в ооновской системе безопасности. При этом они вооружены и в процессе захвата убили одного из пассажиров. В настоящее время они контролируют все системы парома и теоретически способны превратить его в бомбу, направив на любую цель на орбите или поверхности Земли. Масса парома сейчас составляет более трех тысяч тонн. При падении на крупный город количество жертв может составить до десяти тысяч человек.

– Имеется ли возможность сбить паром, если террористы попробуют это сделать?

Шеф службы госбезопасности чуть помедлил, прежде чем ответить. Возможно, получал дополнительную информацию через имплантат.

– Наши оборонительные системы не рассчитаны на поражение целей с подобной массой. Конечно, некоторые способы есть. К примеру, если атаковать паром на снижении, повредив его теплозащиту, то он… наверное, целиком не сгорит, но район разлета обломков будет довольно значительным. Однако по выходе из плазмы на высоте порядка двадцати километров он становится почти неуязвимым. То есть сбить его в принципе можно, но вряд ли это значительно изменит его траекторию. Ну, рухнет он на окраине вместо городского центра – никому от этого не легче. Его проще разнести в пыль ядерным взрывом, чем просто сбить. Тревога объявлена, мы следим за паромом как с помощью диспетчерских служб, так и своими средствами. Если он попытается сойти с орбиты вне согласованного коридора, мы тут же это заметим.

– Какие требования выдвигают террористы?

– Требование у них одно и достаточно неожиданное. Они хотят посадки на космодроме Ал-Субайх в Аравии. Неожиданное оно потому, что террористы назвались представителями «Исраэль хай», одной из террористических группировок. В переводе с иврита: «Израиль жив». Требование чертовски нелогичное – именно Умма терпит наибольший урон от всплеска еврейского терроризма, а способ, которым эти ребята попали на борт, никак не дает нам права считать их идиотами.

– Вы хотите сказать, – медленно произнесла президент, – что их требование, возможно, является отвлекающим маневром?

– Именно так, – кивнул Родимцев. – Не исключено, что они просто тянут время. Паром был захвачен после выхода на орбиту ожидания высотой около трехсот пятидесяти километров и наклонением в пятьдесят один градус. Ее проекция на поверхность Земли смещается примерно на две с половиной тысячи километров за виток, и прежде чем паром получит возможность сесть на Ал-Субайх, он пройдет над Латинской Америкой, Японией и Юго-Восточной Азией.

– Странно. Вроде бы для еврейских террористов в этих областях целей быть не должно, разве что Индонезия…

– Это лишь предположения, – пожал плечами Родимцев. – У нас нет свидетельств того, что террористы намерены превратить паром в бомбу. Я приказал поднять материалы по «Исраэль хай». Эта группировка не отличается особой активностью. За ней числится несколько покушений на должностных лиц Уммы и только. Акций сравнимого масштаба она не проводила. Кроме того, весьма солидная часть еврейских террористических групп довольно плотно опекается Службой общей разведки и другими исламскими спецслужбами и зачастую используется ими в своих интересах…

– Вот как? – президент вопросительно подняла бровь. – Позвольте, Матвей, но это же полностью меняет дело! Думаю, что террористы не могли знать о нахождении на борту парома артефакта, а если бы и знали, то не сумели бы подготовить захват так быстро. Но если допустить, что перед нами не террористический акт, а спланированная операция ваших коллег… Умма уже отреагировала на захват? Они готовы предоставить свой космодром для посадки?

– Пока у нас имеется только документ, распространяемый пресс-службой Исламской шуры. В нем говорится о готовности предоставить «Быковскому» возможность совершить там посадку. Однако официальные лица от комментариев воздерживаются.

Президент бросила взгляд на часы.

– Все равно, похвальная оперативность. И что же вы обо всем этом думаете?

– Должен заметить, что если мусульмане получили информацию об артефакте одновременно с нами, то времени на подготовку операции у них тоже не оставалось. Террористы были на борту уже во время взлета парома с Земли, а к этому времени об артефакте могли знать только на уровне комитетов ООН. Можно, конечно, предположить утечку… – развел руками Родимцев.

– Иными словами, – энергично кивнула президент, – нам надлежит установить, является ли нахождение артефакта на борту «Быковского» случайностью или целью террористов был именно он. Как вы намерены это сделать?

– Мы запросили с Кейп-Йорка персональные данные террористов, – потер лоб шеф спецслужбы. – Примерно через час они у нас будут. Пока все, что у нас есть, это голос одного из них, который связывался с Землей. Это мужчина примерно лет пятидесяти. Говорит только по-арабски, но многокомпонентный анализ того, как и что он говорит, как строит фразы, позволяет предположить, что он знает английский, иврит, русский и какой-то из романских языков. При разговоре проглатывает «каф», точнее, заменяет его на «хамзу»[21], значит, скорее всего, египтянин. Пока это все. У нас есть огромная база образцов речи, но чтобы найти возможные совпадения, нам понадобится часов пять.

Петрову неожиданно показалось, что воздух в комнате стал слишком спертым, душным, и он машинально ослабил ворот. Этот жест не укрылся от взгляда президента.

– Вы хотите что-то нам сказать, доктор? – спросила она.

– Нет. То есть да… Простите. Это все слишком неожиданно. Дело в том, что второй пилот «Быковского», Евгений, это сын моего давнего друга. Мы виделись с ним буквально пару недель назад, ему как раз присвоили очередное звание…

Родимцев присвистнул. Президент задумчиво прикоснулась ко лбу пальцами с фиолетовым узором безупречного маникюра.

– Прошу нас извинить, доктор, – сказала она. – Мы все же надеемся, что до таких крайних мер, как уничтожение парома, дело не дойдет и сын вашего друга не пострадает.

– Женька выкрутится, я верю, – слабо улыбнулся Петров. – Малый он неглупый, что-нибудь придумает. Но дело вовсе не в нем, если честно. Не забывайте о кутриттере. Конечно, это структура исключительной прочности, но подвергать ее ударным перегрузкам при падении на Землю я не рекомендую. Может случиться, что в этом артефакте заключено будущее человечества, это нужно постоянно иметь в виду.