– И долго Бертон пробыл у них?

– Марво нашел его только через четыре года. Но двигателя у Бертона не было. Он спрятал его где-то в пустыне.

– И Марво заставил его рассказать?

– Нет. Бертон погиб при попытке к бегству. Но Марво все же успел у него кое-что выпытать. Хью рассказал, что зарыл двигатель в барханах недалеко от оазиса и научил Пару находить это место.

– Пару?

– Они родились, когда Бертон был в бегах – кобыла и жеребец. Он выдрессировал их так, чтобы они доверяли только ему и убивали любого, кто попытается их оседлать. Очевидно, он также научил их находить дорогу к своему величайшему сокровищу. Сложная задача, потому что лошади могут приближаться к тайнику только вдвоем. То есть если украсть или убить одну из лошадей, двигателя никто и никогда не найдет.

– Так вот почему Марво нужен человек, способный оседлать Пару!

– Ты их видела. Они никого к себе не подпускают. У него был выбор: либо рискнуть их жизнью, либо найти человека, которого они примут. Он пробовал наркотики, привозил кучу объездчиков, но если кто-то садился верхом на одну из них, лошадь не двигалась с места. Или пыталась убить всадника. Но Марво не отступал. Одна лошадь едва не погибла – Марво пришлось буквально стащить наездника с седла.

– Странно. Не представляю, что Марво во все это верит.

– Представь себе, верит. Он убежден, что Бертон не солгал ему под пытками. Последние десять лет он сам ведет поиски в пустыне. И абсолютно уверен, что Пара найдет сокровище.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я искал ответы восемь лет. Донован подключил свои связи в Вашингтоне, чтобы добыть кое-какую информацию. Я обшаривал пустыню, пока не нашел племя, которое укрывало Бертона. Шейх чрезвычайно интересный человек, но не очень общительный. Пришлось прожить с ним полгода, прежде чем он решил, что мне можно доверять, и все рассказал.

– А что за карту ты украл?

– Она была в кисете, который нашли у Бертона, когда его захватил Марво. Там нет ничего определенного. Вероятно, Бертон специально сделал ее такой. У него была Пара, и оставалось лишь привезти лошадей в нужное место. Поэтому на карте обозначена зона площадью в семьдесят пять миль, которую и обшаривает Марво последние десять лет. Черт возьми, тайник может быть где угодно – при каждой буре барханы перемещаются. Наверное, именно поэтому Бертон и научил Пару находить дорогу к нему. Хью боялся, что за несколько лет все приметы, которые он запомнил, будут уничтожены или переместятся в другое место. – Килмер пожал плечами. – Я надеялся на большее, когда крал карту у Марво.

– А нельзя использовать аэрофотосъемку или металлоискатель, чтобы найти двигатель?

– Сомневаюсь. Вероятно, Бертон нашел способ экранировать любой сигнал. Он был настоящим гением – в этом можно не сомневаться.

– Значит, у Марво осталась только одна ниточка – лошади. Теперь понятно, почему он так трясется над ними.

– Да, учитывая, что они могут сделать его одним из самых могущественных людей на планете.

– При условии, если лошади действительно знают дорогу к двигателю. – Грейс посмотрела ему в глаза. – Ты сам-то в это веришь?

– Шейх клялся, что это правда. – Килмер пожал плечами. – Мне бы хотелось вернуться и все выяснить. Но я плохо разбираюсь в лошадях. А ты как думаешь?

Грейс нахмурилась.

– Я знаю, инстинкт заставляет диких лошадей каждый год возвращаться на одно и то же место. И есть подлинная история про Доббина, который всегда находил дорогу домой. Чувство дома у животных острее, сильнее развито, чем у нас. Вспомни все эти рассказы о кошках и собаках, которые пересекали всю страну, возвращаясь домой. Мог ли Бертон обучить молодых лошадей возвращаться в определенное место, причем только парой? – Она покачала головой. – Не знаю. Если он такой специалист, как ты рассказываешь, то все возможно. – Грейс поджала губы. – Наверное, Хью был жестоким сукиным сыном, если научил лошадей ненавидеть всех, кроме него.

– Да, характер у него был непростой. Наверное, ему доставляла удовольствие мысль обмануть Марво даже после смерти. Держать перед ним морковку, но лишить возможности до нее дотянуться.

– Но страдают-то лошади. – Грейс потерла висок. Это жестоко. Не только со стороны Марво, но и Хью Бертона, который был переполнен ненавистью и оставил ее в наследство после своей гибели. – И Марво думает, что я смогу добиться того, что не удалось другим? Господи!

– Нужно лишь притворяться, что ты делаешь успехи, пока мы не найдем способ вытащить Фрэнки.

– Притворяться? Марво не дурак. – Она покачала головой. – Но я не могу сейчас об этом думать. Потом, в Эль-Тарике. Наблюдать за мной должен кто-то очень опытный. Марво ждет от тебя действий и будет настороже. Наблюдатель должен находиться рядом, но если его поймают, Фрэнки умрет.

– Он будет опытным.

– Донован?

– Да. – Килмер склонил голову. – Или я. Я для тебя достаточно опытен, Грейс?

Она посмотрела ему в глаза, потом повернулась к двери.

– Достаточно. Отвези меня в аэропорт. До Эль-Тарика доберусь сама.

– Да, так лучше. Марво будет следить за тобой. – Он помолчал. – У нас получится, Грейс. Не сомневайся.

– Я не сомневаюсь. – Она с трудом подавила панику. Всему свое время. – Просто не вправе сомневаться.

– Не думал, что ты ее отпустишь. – Донован смотрел вслед Грейс, входящей в здание аэропорта.

– У меня нет выбора. – Килмер отъехал от тротуара. – Она права. Ей нужно ехать. А мне сидеть тихо, пока я не найду способ их вытащить.

– И это тебя убивает.

– Да, это нелегко.

– И когда мне отправляться в Эль-Тарик?

– Если Эль-Тарик у тебя уже в печенках, я тебя заменю.

– Да пошел ты.

– Приеду, как только смогу. Мне нужно вернуться в Сахару.

– Что?

– Я почти уверен: к Эль-Тарику нам не подобраться. Там полно охраны. Буду ждать в оазисе.

– Думаешь, их именно туда повезут?

– Грейс попробует сделать с лошадьми то, чего хочет Марво. Если ей это удастся, он отвезет их в пустыню и заставит искать двигатель.

– А если ты ошибаешься? Если ты нужен ей в Эль-Тарике прямо сейчас?

Килмер с такой силой сжал руль, что побелели костяшки пальцев.

– Тогда я перережу себе горло.

Веревки натерли Фрэнки запястья, пока она пыталась перетереть путы о край стойла.

Бесполезно.

Она прекратила попытки и легла на спину, чтобы отдышаться. В стойле было темно, пахло навозом и соломой. Забавно – все стойла пахнут одинаково. А ей казалось, что это, незнакомое, будет другим.