— Я.., мне не у кого спросить… Я увидела кровь и очень испугалась. Это нормально?

Брент глотнул воздуха, почувствовав ноющую боль в животе.

— Да, это естественно, нормально. И больше не повторится. Иди ко мне, Байрони. — Он увидел в ее глазах настороженность и быстро добавил:

— Я просто обниму тебя.

Все еще настороженная, она не спускала с него глаз, вытягиваясь на спине рядом с ним. Медленно, стараясь не испугать он притянул Байрони к себе.

Она не знала, куда деть свою руку, и робко положила ее ему на грудь. Почувствовав, как ласково он стал гладить ее волосы, она прижалась щекой к его плечу.

Помолчав, Брент спросил:

— А потом в Сан-Диего приехал Батлер?

Он почувствовал, как она напряглась, и крепче привлек ее к себе.

— Байрони, пора рассказать правду, всю правду.

Я не хочу, чтобы ты мучилась. Пожалуйста, верь мне.

Что ты имеешь в виду, идиот ты этакий?

Он понимал ее, чувствовал, что она сравнивала его теперешние слова с прошлыми поступками по отношению к ней.

— Да, потом приехал Айра, — наконец проговорила она, видимо, приняв решение, — хотел на мне жениться. Он дальний кузен моей матери и очень богат. Я согласилась на брак, потому что он подписал документ, обязывавший его выплачивать ежемесячно моему отцу определенную сумму денег.

Я сделала это ради матери. Отец не такой жестокий, когда у него есть деньги. — Она вздохнула и немного помолчала. Брент не мешал ей. — В Сан-Диего меня ничто не удерживало. Я уговаривала мать бежать вместе со мной, подальше от отца, но она отказалась. Так я приняла предложение Айры.

Я как-то говорила тебе, что у меня не было выбора.

Я думала, что по крайней мере у меня будет — должна быть — более спокойная жизнь. Он был очень.., добр ко мне. Только когда мы уже плыли в Сан-Франциско, он признался в истинной причине своей женитьбы. Сказал, что Ирен беременна и что отец будущего ребенка женатый человек. Он женился на мне, чтобы спасти репутацию Ирен от ужасного скандала. Ее ребенок должен был считаться моим. Мне было жаль Ирен, и я гордилась тем, что Айра так заботился о своей сестре. Разумеется, я согласилась.

— Вот, значит, почему Айра держал вас обеих в Сакраменто, — заметил Брент.

— Да. А когда родилась Мишель, мы вернулись в Сан-Франциско. Здесь начались всякие распри.

Ирен не желала, чтобы я подходила к ребенку. Атмосфера становилась все более ужасной. Айра пытался сохранить мир, но это далеко не всегда удавалось.

Слуги были верны Ирен, а не мне. Фактически я была.., приживалкой.

И каждый раз, когда я с тобой встречался, я насмехался над тобой, оскорблял, презирал тебя, считая очередной Лорел.

Байрони снова помолчала, и Брент тихо спросил:

— В ту ночь, когда тебе нездоровилось и я спас тебя от двоих пьяниц.., вы тогда повздорили с Ирен?

К его удивлению, Байрони охватила дрожь. Она застучала кулаком по его груди, дыхание ее стало поверхностным и сиплым. Он повернул ее на спину и молча внимательно смотрел на нее.

— Скажи, что тогда произошло, скажи, Байрони.

— Я.., я не знаю, что делать!

— Скажи мне, Байрони.

Казалось, прорвало какую-то плотину, когда она выпалила:

— Мишель — дочь Айры.

Он понял ее не сразу, и она Продолжала быстро, отрывисто:

— Однажды вечером я была в гостях у Чонси, но мне сильно нездоровилось.., инфлюэнца. Люкас отвез меня домой. Я, помнится, очень удивилась, что не было никого из слуг. Потом услышала шум, доносившийся из спальни Айры. Я подумала, что Айра тоже, возможно, подхватил инфлюэнцу, и встревожилась за него. Эти звуки… О Боже, он был в постели с Ирен!

Кровосмешение, подумал ошеломленный Брент.

Ему никогда не приходилось с этим встречаться. Он закрыл глаза и представил то, что увидела тогда она, почувствовал то, что она почувствовала.

— И ты убежала из дому ко мне.

— Да, — подтвердила Байрони. — Побежала к тебе.

— Потому что верила мне.

Байрони не привыкла к его ласковому голосу. Она редко слышала его. В ее глазах заблестели слезы, — Да, — тихо согласилась она.

— Хотя я всегда вел себя по отношению к тебе как последний подлец, — сухо добавил он. — У тебя был потом разговор с Айрой?

— Да, я сказала ему, что знаю правду и что намерена уехать. Я только попросила, чтобы он продолжал посылать каждый месяц деньги отцу. Сказала, что в противном случае выдам его. Другой возможности защитить мать я не видела. Ведь это требование не было чрезмерным, если учесть, что он сделал.

— Но, — заметил Брент, и в голосе его послышался гнев, — он не поверил, что ты будешь честно выполнять условия сделки.

— Ирен, думается мне, а не Айра. В ней и причина моей болезни.

— Тебя спас Сент.

— Нет, ты.

Они умолкли.

Потом Байрони внезапно рассмеялась. Это было так неожиданно, что Брент чуть не подскочил от изумления.

— И вот я здесь, — вздохнула она, — в постели с тобой! Совершенно голая, и могу чувствовать тебя всем телом.

Брент бессознательно расслабил локоть и опустился над нею так, что ее грудь коснулась его груди. Снова напомнила о себе неуловимая ноющая боль внутри. Он закрыл глаза, надеясь таким образом скрыть свои мысли, но это ему не удалось.

— Я не позволю ему даже приблизиться к тебе, — проговорил он. — Никогда, Тихий смех Байрони превратился в судорожное рыдание.

— Я не знаю, что делать! Прошу, Брент, продай мое колье! Клянусь, я уеду. Ты так помог мне…

— Замолчи!

Ее глаза расширились, когда она увидела разъяренное лицо Брента.

— Я встаю, — сказал он очень спокойным голосом. — Если останусь с тобой, не выдержу. — Он оторвался от нее и, перекатившись на бок, встал с кровати.

Он понимал, что она смотрела на него, и его тело снова напряглось от желания.

— Закрой глаза, — бросил он через плечо.

Он вдруг смутился. Никогда раньше он не испытывал и намека на стеснение перед женщиной, но теперь…

— О дьявольщина, — пробормотал он и схватил свой халат.

— Я никогда не думала, чтобы у мужчины.., о, такая красивая.., спина.

Брент широко улыбнулся, стараясь не смотреть ей в лицо.

— А у тебя, моя дорогая, самая красивая грудь из всех, которые мне довелось видеть. — Он услышал ее вздох и улыбнулся еще шире. Услышав, что она зашевелилась, он быстро повернулся к ней. — Ты никуда не уедешь, Байрони. Останешься здесь, в этой комнате, пока я не придумаю, как нам поступить.