И что видит эта группа? Как человек в ветровке, с пандой на груди и красных кедах держит на мушке ни в чем не повинных людей, некоторые из которых уже лежат на полу вместе с рыбками!

Выход один: огонь на поражение. Без предупреждения! Имеем полное моральное и юридическое право! Смерть бандитам!

Я понял, что сейчас они, не стесняясь, будут стрелять. А разберутся потом.

Или не разберутся.

И что-то объяснять бесполезно. Да и некогда.

Как глупо, как обидно…

Хорошо бы не почувствовать боли.

Прижатый к плечу автомат Калашникова. Палец на спусковом крючке.

«Не говори так больше никогда! Слово материально!»

Ты была права, Ксюха. Доболтался, идиот…

Сиреневый туман. Холод в ногах. Полный аут. Ты был неплохим парнем, Паша, хоть и не любил китайскую поэзию.

— Не стреляйте!!!

В тумане я увидел силуэт с раскинутыми руками, появившийся между мной и стрелком. И услышал доносившийся словно из-под земли крик.

— Не стреляйте!!! Он ваш, из милиции!!! Я знаю!.. С Булгаковым работает в отделе! Он внедрен! Не стреляйте!!!.. Он… Он… Из милиции… Правда…

— За высокое профессиональное мастерство, оперативную смекалку и личное мужество, проявленное при задержании особо опасных преступников, почетной грамотой министерства и именной соковыжималкой «Braun» награждается оперуполномоченный, старший лейтенант милиции Угрюмов Павел Андреевич!..

Аплодисменты. Седовласый, по-хорошему худощавый милицейский генерал вручил мне грамоту, желтую коробку с синей ленточкой и крепко пожал руку.

— Молодец, Паша… Поздравляю! Я всегда в тебя верил.

— Спасибо, тащ генерал! Служу России!

Я вернулся на свое место, в первый ряд, где сидели мои коллеги, тоже представленные к наградам. Меня похлопали по плечам, кое-кто пожал руку. Булгаков, сидевший за моей спиной, наклонился к уху и восторженно прошептал:

— Ну ты даёшь, старик… Вот это комбинация! Отмотать реальный срок, в команду внедриться… Я бы так не смог. Даже за соковыжималку… Но мне-то почему не рассказал? Я бы подстраховал… Ты извини, если я что-то не то сделал… С меня кабак. Можно прямо сейчас.

— Не вопрос. Я люблю пиво «Kozel». У него оригинальный вкус, высокое качество и обильная пена…

— Эй, козел! — крикнул кто-то с задних рядов. — Подъем! Слышь?! Уснул, что ли?! Ща быстро разбужу!

…Открываю глаза. О, черт, действительно вырубился. Сказались бессонная ночь в кочегарке и переживания последних часов.

В дверном проеме камеры маячит фигура сержанта.

— Очухался? Выходи!

Я протер глаза кулаками и поднялся с нар. В дежурной части меня заковали в браслеты и повели по знакомому коридору. Я бросил взгляд на настенные часы. Почти девять вечера. Держать безвинного человека в камере больше трех часов строго запрещено. А они продержали. Завтра же заявление будет в Конституционном суде, благо он переехал в Питер.

Когда я вошел в кабинет, Булгаков смывал со стола свежую кровь. Шутка. Он разговаривал по телефону. Видимо, с женой. С которой еще не развелся. Речь шла о покупке пельменей.

Опер кивком указал на стул, сказал жене «Целую» и повесил трубку.

Минуту-другую он рассматривал изъятые у меня вещички: мобильник, ключи и последние деньги. Потом посмотрел мне в глаза. Явно озадаченно, словно не зная, о чем спрашивать.

— Хм… Слушай… Я много чего видел, конечно… Но чтобы кто-то на разбое положил своих, да еще представился ментом… Какая-то ерундистика полная. Не объяснишь, с чего это тебя так переклинило? Обкурился?

Хороший вопрос для «Что, где, когда?». Надо брать помощь клуба. Не рассказывать же ему про историю с Ксюхой, про мои «ментовские» похождения. Про китайскую поэзию, песенку «Green Day» и окопы.

Место в психиатрическом стационаре обеспечено.

Особенно если он запишет мои слова в протокол.

— Ну, я же обещал, что помогу… Вот, помог.

— Ну, надо же… Спасибо, конечно, товарищ старший лейтенант… Только вот у меня другое объяснение. Более приземленное, — Булгаков как-то не очень перспективно улыбнулся. — Там ведь твоя знакомая оказалась. Одноклассница, кажется.

— И что?

— И ты её, конечно, увидел. Испугался, что она тебя узнает, и решил красиво соскочить.

Вот это повернул! На всё-то у них есть объяснение…

— Да как узнает?! Я ж в маске был! А увидел ее потом. Когда уже маску снял.

— Иного можно узнать, сколько б масок ни одел.

И у этого с русским языком беда: не «одел», а «надел». Но мне не до того. Надо спасать свою честную фамилию.

— Да клянусь, не видел я! Она на полу лежала, лицом вниз!

— А если бы увидел?

— Тем более всех бы положил!

— Хм… А почему было просто не свалить? Добровольный отказ от преступления. А так сядете. Эти точно, по крайней мере. Насчет тебя — пока вопрос. Но думаю, тоже. Кто ж поверит, что ты, ранее судимый, хотел помочь органам? Еще про гражданский долг расскажи и высокие моральные принципы.

Вот, блин, система: ограбишь — плохо, грабителей поймаешь — все равно плохо. Как же им угодить?

— Давай-ка с самого начала. Как на дело пошли, кто предложил, что хотели взять?.. По возможности, подробней.

Чего хотели взять… Горящие путевки на Кипр.

Ладно, в партизана играть смысла никакого. Поведал.

Только про Тихоню пока не заикался и про драку с Добролюбовым.

Идею предложил Гера, сказав, что в офисе будет много-много черного нала. Остальных видел впервые, это Герины кореша.

Согласился, потому что срочно были нужны деньги, но когда влетели в офис, понял, что поступаю плохо, и поступил хорошо.

Потом увидел Веселову.

Вот и весь сюжет.

— А кто сказал Суслятину, что в офисе будут деньги?

Хотя я уверен, что без Ксюхи здесь не обошлось, свои версии строить не стал.

— Без понятия. Спросите у него.

— Уже спросили… И с одноклассницей твоей потолковали.

Точно: при делах Ксюха. Как же так, одноклассница? Запудрила мне, невинному юноше, мозги своей любовью. Непонятно только, зачем вся это кинокомедия? Неужели ради прибыли? Как грустно… А я терзался, ночь не спал…

— Что, она наколку дала?

— Она…

Ну, зараза… Обидно даже не то, что она. Обидно, что меня — бывалого, повидавшего жизнь человека — обставили, как последнего чушка.

— Неумышленно… Три дня назад она болтала вечером по телефону с какой-то подругой. Просила денег. Та отказала. Тогда Смехова ляпнула, что попробует занять у начальника, мол, послезавтра в офис привезут деньги за путевки для целой группы… А группа летит в Китай, то есть деньги немалые. Больше «лимона». Она попробует уговорить шефа дать часть суммы в долг на несколько дней, потому что оплатить гостиницу можно позже… А телефончик стоит у нее в коридоре, и разговорчик подслушал сосед-наркоман. И кому он его дословно передал? А?.. Неужели не знаешь?