Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На многоуровневой парковке.
У торгового центра «Медичи».
На заднее сиденье фургона просачиваются тонкие струйки света, моя голова прижата к окну машины, колени в неестественном положении, ступни на полу, потому что целиком я на этом заднем сиденье не помещаюсь.
На мне спит Кария Вен, и сейчас она похожа на ангела.
Это не моя жизнь.
Я никогда раньше ни с кем не просыпался.
У меня бешено колотится сердце, я чувствую жар и, несмотря на сброшенную толстовку и перчатки, которые, как я вижу, теперь неопрятной стопкой валяются на полу рядом с засохшей картошкой фри, я вспотел.
Кария тихо дышит, ее глаза закрыты, длинные ресницы венчают изгиб ее скул.
Она взобралась на меня, прижав обе руки к моей груди, и везде, где она со мной соприкасается, я чувствую тепло.
У меня пересохло во рту, я отчаянно жалею, что не могу почистить зубы до того, как она проснется, перед этим мне так же очень хотелось бы прикрыться, но… Я зачарованно смотрю на нее. На то, как ее длинные волосы отливают золотым и более светлым оттенком блонда, как они волнами струятся по спине. На идеальный розовый цвет ее бархатных и мягких губ, на бледно-красный, что я вижу у нее во рту. На линию ее носа, на то, какая у нее загорелая кожа, и в дополнение к этому у нее на лице едва заметные веснушки.
Кария прижимается сердцем к моему сердцу, но ее пульс намного тише и медленнее.
Интересно, сколько я мог бы так с ней лежать?
Знаю, что всегда.
Я не помню, как ночью снял свою броню из одежды, и чувствую себя практически преданным из-за того, что мое тело совершило такое действие, в то время как у меня эти мертвые ногтевые пластины, эта ужасная стрижка, шрамы на руках и написанные под горлом слова. Мне повезло, что Кария не разглядела меня в том номере пентхауса, когда я был без водолазки. Я много чего хочу от нее скрыть.
Но… может, какая-то крошечная часть моего мозга ей доверяет.
Кария за меня боролась. Она сбежала вместе со мной. Даже сейчас она мирно спит на мне в кузове чужого фургона. Находясь здесь, мы рискуем своими жизнями, а она довольна… И обнимает меня.
Да. Я бы остался здесь навечно.
Но когда где-то поблизости тихо захлопывается дверца машины, я осознаю, что нам нужно уходить, и понимаю, что мы не можем тут оставаться. И еще, что, возможно, у меня никогда больше не будет такого момента, как этот. Серьезнее, чем этот. И тем не менее, я знаю, что мне нужно оторвать ее от себя и забраться на передние сиденья. Кария не в безопасности из-за роящихся у меня в голове желаний и того, что я долгие годы прокручивал в своем мозгу, страдая и нуждаясь в ней.
Со мной она не в безопасности.
Глава 25
КАРИЯ
— Почему ты пересел в переднюю часть фургона? Тебя могли увидеть.
Я разглаживаю лацканы своего черного плаща, скользя ладонью по матовым серебряным пуговицам. Постукиваю каблуками по тротуару, проходя мимо высотных зданий Александрии, и радуюсь, что мои новые туфли от Jimmy Choo. Одни из самых удобных, даже если Саллен закатил глаза, когда мне их покупал. Но не остановил меня.
А теперь он мне не отвечает. Примерно так же он вел себя и в торговом центре. Я проснулась одна на заднем сиденье нашего укрытия и решила, что Саллен сбежал, но он сгорбившись сидел на переднем пассажирском сиденье. Как только открылся торговый центр, мы сходили в туалет, купили другую одежду для отвода глаз (он выбрал себе темно-изумрудную толстовку с капюшоном и серые брюки вместо его привычных черных, и отказался покупать другую обувь), затем выскользнули из магазина через выход в западном крыле. С тех пор так и идем пешком.
— Ты должен со мной поговорить. Нам необходимо поесть, где-то спрятаться и поговорить, — тихо бормочу я, петляя с ним по утренним улицам Александрии — сквозь поток пешеходов на тротуарах и стоящих на светофорах машин.
Я бросаю на Саллена взгляд из-под своих солнцезащитных очков с оправой «кошачий глаз» от Dior и замечаю, что он поднял капюшон, смотрит вперед, и определенно не обращает на меня внимания.
— Посмотри на меня, — выпаливаю я, когда мы проскакиваем перекресток за секунду до красного сигнала светофора. — Я с тобой в одной лодке, но если ты не поговоришь со мной, тогда как, черт возьми…
Саллен хватает меня за руку и тащит в узкий проулок между высотными зданиями, заслоняющими октябрьское солнце. Температура здесь заметно ниже, а запах канализации сильнее. Вокруг нас влажные кирпичные стены, под моими каблуками лужа, и бросив беглый взгляд на боковую улицу, я вижу там темно-синие мусорные баки. Достаточно большие, чтобы спрятать в них труп. Или, может, это просто во мне говорит Райт.
— Хочешь знать, почему ты проснулась одна? — раздается голос Саллена, вновь перетягивая мое внимание на себя. Я все еще чувствую его затянутую в перчатку руку у себя на предплечье.
Я медленно поворачиваюсь к нему, и он делает шаг вперед, оттесняя меня назад, пока я не упираюсь спиной в грубый кирпичный фасад. Я чувствую, как он впивается мне в плащ. Саллен дорого за него заплатил, и ему следовало бы осторожнее с ним обращаться. Пачки наличных в его карманах меня потрясли. Я привыкла делать покупки с помощью изящной черной карточки, но ни у него, ни у меня при себе никаких карточек нет, и я знаю, что их легко отследить.
Я благодарна ему за деньги, за то, что он не попытался заставить меня купить что-то подешевле и не тратить тысячи долларов, которые нам следовало бы экономить, но ему и впрямь стоит побережнее относиться к своим покупкам.
И все же я этого не говорю. Я с трудом сглатываю, вспоминая, как он пристегнул меня к креслу. И как до этого я очнулась обездвиженной в светящейся комнате.