Фрида выдохнула и закрыла руками лицо. Потом резко встала, подошла к телефону и с размаху запустила его в стену. Он не разбился, продолжая жалко трепыхаться на полу. Черт с ним. Она дошла до ванной, оперлась руками о края раковины и посмотрела в зеркало. В нем отражались огромные, до предела распахнутые глаза, абсолютно белое лицо и такие же белые губы. Еще никогда Фрида не видела таких молочно-белых губ. Она склонилась над раковиной и открыла холодную воду.

Умывшись, она обошла квартиру, стараясь двигаться быстро и шумно, лишь бы только не прислушиваться лишний раз к пугающей тишине. В квартире никого не было. Она проверила дверь, та была закрыта, один из замков срабатывал автоматически при захлопывании. Связку Фрида обнаружила в своем клатче, валявшемся на полу в коридоре. Она закрылась на все запоры, оставив в скважине ключ. Теперь нужно было собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

Заварив крепкий кофе, она выпила его в несколько глотков и направилась в ванну. Скинула одежду, села на дно белоснежной посудины, обхватив колени руками, включила душ. Вода лилась на темя. Фрида пыталась успокоиться и подумать, но мозг отказывался анализировать события последних дней ее жизни. В голове было пусто, и лишь животный инстинкт твердил: ты в опасности, Фрида.

Она вернулась в комнату, натянула свою бесформенную тунику, носки, сползла по стене рядом с тем местом, где валялся проклятый телефон, и села на пол. Фрида замерла, обхватив руками колени, глядя на небо сквозь оконное стекло. Снова и снова телефон начинал жалобно биться, но Фриде не было до него никакого дела. В ее голове по-прежнему было тихо и пусто. Но вдруг мелькнул страх — скоро начнет смеркаться. Тогда ее сознание выдало одну ясную, четко оформленную мысль: «Так не может больше продолжаться. Мне нужна помощь». Она протянула руку к телефону и увидела несколько пропущенных вызовов с незнакомого номера и один от Осириса. Он-то ей и нужен! Кто еще из ее знакомых мог бы быстро вникнуть в суть происходившей в ее жизни дикости?

Набрав его номер, она говорила устало, словно объясняя очевидное: «Мне нужна ваша помощь. Вы не могли бы встретиться со мной так скоро, насколько это возможно?». Не задавая лишних вопросов, он пообещал подъехать к ее дому через 20—30 минут.

Приглашать гостя в квартиру Фрида не стала. Во-первых, она не любила, когда чужие люди переступали порог ее святилища. Во-вторых, ей самой сейчас очень хотелось покинуть стены, которые больше не гарантировали ей защиту. К тому же ситуация могла показаться неоднозначной. Она вышла из подъезда и юркнула в салон машины Мирослава. Погода была пасмурной, сверху срывались редкие капли, небо над столицей имело ровный серый цвет, словно город накрыли алюминиевой крышкой. Ветер гулял по земле легко, но упрямо, предвещая грозу.

Салон машины Погодина оказался уютным благодаря маленькому пространству и присутствию живой души. Фрида свернулась на сиденье калачиком, спрятала ладони в тонкие рукава и начала говорить. Она говорила о знакомстве с Давидом, о его заказе, о странностях, которым поначалу не предавала значения. Наконец рассказ дошел до событий вчерашней ночи и ее сегодняшнего пробуждения в собственной квартире. Потом она предъявила ему перебинтованное запястье.

Мирослав слушал не перебивая. Он смотрел вперед сквозь лобовое стекло, правой рукой сжимая руль. Фрида могла бы подумать, что он и вовсе не придает значения ее болтовне и слушает вполуха, если бы он не хмурился, глаза его не наливались бы цветом, как небо перед грозой, и рука не сжимала руль все сильней. Когда она договорила, он повернул к ней лицо, сосредоточенное и серьезное, в синих глазах словно сгустились тучи. Фриде чудилось, что она может разглядеть в них небо с картин Айвазовского.

— Расскажите мне все, что знаете о Давиде, его фамилия, как он выглядит, где живет, чем занимается, как с ним связаться и где найти? И еще… Я думаю, вам лучше пока не оставаться одной, тем более в своей квартире.

От последней фразы Фрида смутилась, почувствовав, как щекотнуло в груди. Но она не подала вида и принялась деловито отвечать на вопросы. Фамилии Давида она не знала, рода занятий тоже, связь держала по контактам, оставленным на визитке, где значились лишь имя и телефон. Точного адреса назвать она также не может, зато постарается показать место, в котором побывала вчера. Что касается его внешности, то ей проще сделать портретный набросок, чем описать ее на словах.

Погодин принял решение быстро: сейчас Фрида поднимется домой, переоденется, захватит визитку, набросает карандашом портрет Давида на скорую руку, потом они поедут разыскивать место, в котором она побывала ночью. Фрида кивнула и выпорхнула из машины.

Оставшись в одиночестве, Мирослав достал телефон и набрал номер майора. «Абонент не отвечает или временно недоступен», — послышалось в трубке. Плохо, но сейчас нельзя терять времени. «Не знай! Для невинности законны все пути. Чистая глупость — Ключ к Посвящению. Безмолвие взрывается восторгом. Не будь ни мужчиной, ни женщиной, но двумя в одном. Храни молчание, дитя в синем яйце, и ты да вырастешь в держателя копья и Грааля! Блуждай один и пой! Во дворце короля тебя ждет его дочь», — в его голове непонятно к чему пронеслась цитата из «Книги Тота», относящаяся к карте «Дурак».

Фрида выбежала из подъезда через двадцать минут. Изящная, гибкая, в черных облегающих джинсах и черной же короткой куртке из легкой кожи. Несмотря на внешнюю хрупкость, в ней чувствовалась сила. Мирослав залюбовался. «Дикая пантера», — подумал он, когда она мягко скользнула в салон и тряхнула блестящими волосами, смахивая капли дождя.

— Вот, — она протянула ему набросок.

Давид на нем был как живой. Фрида сумела передать даже его особенный прищур и не поленилась в деталях воссоздать булавку в шейном платке. Кажется, эта булавка заинтересовала Мирослава даже больше, чем сам портрет.

— А вот и Маг, — проговорил он, разглядывая рисунок.

— Маг?

— Да, Маг, он же Фокусник. Булавка в его платке имеет форму кадуцея, посоха Меркурия: две змеи, обвивающие крылатый посох. В Таро Тота кадуцей — символ Мага. Если вы обратили внимание, то на карте «Маг» на заднем плане изображен именно кадуцей. Оккультисты считают его символом ключа, отворяющего предел между тьмой и светом, добром и злом, жизнью и смертью.

— Я еще не дошла до этой карты, — призналась Фрида.

— А визитка?

— Я ее не нашла, непонятно куда забросила, творческий беспорядок и все такое, — улыбнулась она. — Но номер телефона Давида записан в моем мобильном, а больше на визитке ничего и не было.

— Нужно ехать, — решил Мирослав и нажал на педаль газа. Машина мягко двинулась вдоль дворов. Уже выехав на Ленинградку, куда их привели указания Фриды, Мирослав выжал 120 километров в час, и они покатили в сторону области.

Погодина потряхивало от нетерпения. Неужели разгадка убийств совсем близко? Что за человек этот Давид — буйно помешанный или носитель неких сакральных знаний? Что стоит за его финансовым положением и социальным статусом? По словам Фриды, его размах действительно очень велик. Куда может привести ниточка, тянущаяся от него, если без лишнего шума, аккуратно проследить ее путь? Маг… Что там писал Кроули про Мага? Кажется, так: «Эта карта изображает Мудрость, Волю, Слово, Логос, которым созданы миры. (См. Евангелие от Иоанна, гл. 1). Она представляет принцип Воли. Коротко говоря, это Сын — действенное проявление идеи Отца. Это мужское соответствие Верховной Жрицы…». Ключевая фигура и главное действующее лицо. Что еще? «Вполне логично также, что, будучи Словом, он есть закон причины, необходимости и случайности: это тайный смысл Слова, сущность Слова и условие его произнесения. Поэтому, а особенно благодаря своей двойственности, он представляет и истину, и ложность, и мудрость, и глупость. Неожиданный, он расстраивает любую устоявшуюся идею и поэтому выглядит ловким хитрецом. Творец, он лишен совести. Если не может достичь своих целей честным путем, он прибегает к одурачиванию… Его невозможно понять, потому что он — Бессознательная Воля…». Но что он задумал? Если убийства происходят параллельно с написанием картин, значит ли это, что он пытается наделить полотна определенной силой, чтобы использовать их для какого-то особого ритуала? Дьявола он что ли собрался вызывать в центре Москвы, в самом деле?