Уф… Это был какой-то сон. Честное слово. Я убежала за кулисы, чтобы хоть немного прийти в себя. Но здесь меня сразу окружили журналисты и участницы конкурса.

– Можно взять у вас интервью? – кричали журналисты.

– Поздравляем, поздравляем… – кричали участницы.

Растолкав и тех, и других, ко мне пролезла Элька Синичкина.

– Я тебя тоже поздравляю, Эммочка, – защебетала она. – И хочу попросить об одном одолжении. Ты не замолвишь словечко перед президентом фирмы «Эльдорадо»? Может, он и меня пошлет на остров Форментера?..

– Хорошо, Элька, – сказала я, – замолвлю словечко. Если ты отгадаешь загадку.

– Какую еще загадку?

– Простенькая такая загадочка, как раз для твоего интеллекта. «Два прямо, восемь вместе». Что это такое?

– Два прямо, восемь вместе, – наморщила лоб Синичкина. – Ой, а что это такое? Я даже и не знаю.

– А вот что! – сунула я ей под нос две фиги.

– Мухина! – послышался знакомый голос.

Я обернулась.

– Воробей!! – Боже, как я обрадовалась! Ведь мы не виделись с ним сто тысяч лет!..

Я со всех ног кинулась к Володьке. Он встретил меня с каменным выражением лица.

– Между нами все кончено, Мухина, – произнес Воробей ледяным тоном. – Ты мне больше никто. Пустое место.

– Что ты такое говоришь, Володька? – обалдела я.

– То, что слышишь!

Он резко повернулся и пошел к выходу.

– Подожди, Воробей! – Я догнала его и схватила за руку. – Ты обиделся из-за того, что я в тебя стреляла, да?

– Допустим.

– Но у меня же не было другого выхода, Володька! И потом, я же стреляла растворимыми пулями!

– А почему ты заранее меня об этом не предупредила?!

– Чудак-человек. Как я могла заранее предупредить?

– Мигнула бы левым глазом.

– Ну да. А если бы террористы увидели мое подмигивание? Они бы нас с тобой на пару изрешетили. И не «растворимыми» пулями, а настоящими.

– Все равно, Мухина, – упрямо сказал Воробей, – друзья так не поступают.

– Ну извини, Володечка. Я больше не буду в тебя стрелять.

Воробей продолжал дуться.

И тогда я применила свой коронный прием. Вы, конечно, уже догадались какой.

ЧМОК – чмокнула я Володьку в одну щеку. ЧМОК – в другую. ЧМОК – в нос. ЧМОК – в губы. ЧМОК. ЧМОК. ЧМОК. ЧМОК…

И Володька тут же перестал дуться.

– Ладно, Мухина, – сказал он, довольно улыбаясь, – прощаю. Айда гулять в Приморский парк!

– Айда!

И мы понеслись к выходу.

– Эмма, Эмма, – догнал нас ведущий. – Куда же вы? Сейчас состоится торжественный прием, который устраивает в вашу честь губернатор Санкт-Петербурга. Уже собрались лучшие люди города.

– Ой, нет, – отмахнулась я. – Вы как-нибудь без меня. Я иду гулять в Приморский парк.

– А что же мне передать губернатору? – растерялся ведущий.

– Передайте ему тысячу извинений!

Мы выбежали из дворца на улицу. Здесь вовсю сияло солнце, словно это был не дождливый Питер, а солнечный Буэнос-Айрес.

Тут совсем некстати запищал мобильник. Звонила Анна Львовна Жеребец.

– Эмма, Эмма, – кричала в трубку генеральша, – я только что была на совещании у директора ФСБ генерала Грязева! Специальным указом вы награждены орденом «За особые заслуги перед Отечеством». Через час в Большом доме состоится торжественное вручение награды. Срочно приезжайте!

– Ой, нет, Анна Львовна, – ответила я. – Вы там как-нибудь без меня. Я иду гулять в Приморский парк!

– А что же я передам папе? – растерялась Жеребец. – Ну то есть генералу Грязеву.

– Передайте ему миллион поцелуев. Пока! Увидимся!

Больше нас ничто не задерживало. И мы, взявшись за руки, побежали в Приморский парк.

…А на другой день я, Володька и Гафчик отчалили в Москву. На Московском вокзале нас провожала целая толпа.

Анна Львовна Жеребец с дочкой Лолой и будущим зятем Робертом Фигли, Григорий Молодцов со своей ударной группой по борьбе с бандитизмом, Глеб Борисыч Перепелкин с Матильдой Эрнестовной Конде, Игнат Матвеич Канализацын, губернатор Санкт-Петербурга, все участницы конкурса «Супермодель России» (кроме Синичкиной, разумеется), корреспонденты, телевизионщики… А в самый последний момент прибежал запыхавшийся директор ФСБ генерал Грязев.

Прямо на платформе Грязев вручил мне орден «За особые заслуги перед Отечеством». Я сунула побрякушку в карман и поцеловала старика-генерала взасос. Бравый фээсбэшник покраснел, как вареный рак.

Поезд медленно покатился вдоль платформы.

– Счастливого пути! – замахали все руками. – Приезжайте к нам еще!..

Тудух-тудух-тудух-тудух… – застучали на стыках колеса, точно так же, как они стучали, когда я ехала в Питер с Эдуардом Немухиным, вернее, с Робертом Фигли. Мне казалось, что с той поры прошла целая вечность, а на самом деле прошла всего-навсего неделя.

Я, Володька и Гафчик сидели в купе и смотрели в окно. За окном проплывали леса, поля, реки…

И чем дальше мы удалялись от Питера, тем ближе мы становились к Москве. А чем ближе мы становились к Москве, тем дальше мы удалялись от Питера.

Приехав в Москву, я первым делом легла спать. Чтобы как следует отоспаться после всех этих многочисленных приключений, которые, честно сказать, мне уже порядком надоели.

Ах, как было замечательно вернуться домой и плюхнуться на свою кровать!

Я продрыхла целые сутки. А когда проснулась, тут же побежала в книжный магазин и купила «Самоучитель испанского языка». Я решила выучить испанский, чтобы не ударить в грязь лицом перед жителями острова Форментера.

Да, еще я сходила на Ваганьковское кладбище. Но черного креста, под которым находилась штаб-квартира секретной службы, я не нашла.

А еще через пару дней позвонил президент фирмы «Эльдорадо» и попросил меня приехать в его офис. Он сказал, что хочет вручить мне приглашение на международный конкурс «Супермодель мира».

И я поехала по указанному адресу.

Как ни странно, офис располагался в далеком пригороде. Сначала я долго ехала на электричке. Потом тряслась в грязном автобусе по ухабистой дороге. А затем целый час пилила по тропинке через лес.

И наконец пришла… на кладбище.

На крылечке покосившейся развалюхи сидел какой-то тип и грыз семечки.

– Здрасьте, – поздоровалась я. – Вы не подскажете, как пройти к офису фирмы «Эльдорадо»? А то я, кажется, заблудилась.