Звание одного из лучших мечников прошлого Савельев оправдывал сполна. От его первых ударов я с трудом смог уклониться, но даже так он меня задел. Первая кровь была пролита, и сейчас она стекала по моему подбородку. Целился противник мне в голову, хотел закончить наш бой по-быстрому. Но не тут-то было.

После пяти минут схватки, где я защищался, уклоняясь от вражеского меча или отбивая его, пытаясь привыкнуть к противнику, он начал что-то подозревать. И это неудивительно, ведь единственным его успехом стал порез на моей щеке.

Заметив смятение на лице бывшего директора школы, я атаковал. Простейший финт закончился раной на его руке. Вот что значит недооценивать своего противника и осознать его силу во время схватки.

Отскочив от меня, он проанализировал новые данные и стал более аккуратным. Теперь он не пытался атаковать меня бездумно, пытаясь задавить меня голой силой и мастерством. Савельев понял, что я оказался не таким простаком, каким хотел казаться. Это меня расстроило, ведь я хотел нанести куда более сильный ущерб, чем порез на руке, тем более не той, которой он держит свое оружие.

Решив не давать много времени своему противнику, я сам начал атаковать. Удар, финт, уклониться, отбить клинок противника. Мы так и плясали по всему кругу малой арены, пока мой враг не начал выдыхаться. Зажиточная жизнь без постоянных тренировок дала о себе знать. Сейчас он с жадностью хватал воздух, теряя уверенность в отражении моих атак. Глядишь, клинок скоро держать не сможет. Меня тоже нельзя назвать амбассадором здорового образа жизни, но постоянные тренировки и стычки позволили мне быть лучше моего противника.

Заметив усталость Савельева, решил поднажать. Это принесло свои результаты: на теле оппонента стали появляться новые раны. С каждой минутой схватки он все больше слабел из-за нарастающей усталости и кровопотери. Взревев раненным зверем, Савельев кинулся на меня в лобовую атаку, которая стала для него последней.

Разогнавшись, он хотел было насадить меня на свой меч. В самый последний момент я, слегка довернув корпус, сам сел на его клинок. Вот только если я подготовился к ранению, убрав внутренние органы с пути оружия, то он этого делать не стал. Мой новый меч пронзил бывшего директора в самое сердце.

С трудом снявшись с клинка противника, вынул меч из его тела, которое сразу же рухнуло. Зажав рукой распоротый живот, под гробовую тишину отправился на выход из арены. Будем надеяться, что Анна Сергеевна успеет добраться до моей тушки прежде, чем я истеку кровью.

* * *

Трибуны арены

Графиня Демидова

После того, как княгиня Донская убежала, чтобы подлечить ушедшего с поля арены Новикова, Елизавета некоторое время сидела, размышляя о произошедшем. В тот день, когда парень предложил решить проблему с бывшим директором школы, она и подумать не могла, что все сложиться подобным образом. Тогда женщина решила повлиять на решение парня через его опекуна, но тот просто сказал, что Александр сам может решить, как поступать в данной ситуации. Демидова уже не могла отступить, пришлось одобрять дуэль, готовясь получить нагоняй от Императрицы. Но та, услышав фамилию парня, лишь рассмеялась и поручила провести дуэль на малой арене.

И что имеем: Новиков пошел на выход с арены, а труп Савельева остался лежать на песке. Он же был одним из лучших мечников! Когда эту информацию узнала Елизавета, то долго себя кляла за то, что так подставила Александра. Она считала, что смерть парня неизбежна, но он опять поразил всех, грамотно истощив своего противника. Но тут встает вопрос: откуда у школьника такие навыки владения мечом? Вообще непонятно.

Когда этот парень все успевает? Мало того, что спас принцессу, он успел где-то достать денег на костюм. Так еще и клинок получил от Златовых. По имеющейся информации у Демидовой, Константин с Александром были заклятыми врагами до того, как последний потерял память. А тут Златов внезапно становится секундантом Новикова, а второй получает в свои руки работу одного из лучших кузнецов Москвы. И меч явно особенный, никогда подобных Елизавета раньше не видела.

«Может новая ветка холодного оружия, которая в будущем выйдет на рынок? И парню дали возможность опробовать клинок в действии? Звучит логично», — заметив, как остальные поднимаются на выход, она решила присоединиться к ним.

* * *

Трибуны арены

Случайные зрители

На трибунах стояла звенящая тишина. Никто поверить не мог в то, что сейчас произошло. Ведь большинство зрителей пришло сюда, чтобы посмотреть на мастера меча, что с лёгкостью разделается со своим противником, которым являлся обычный школьник.

— Эй, мы только что стали свидетелями заката Савельевых? — нарушая тишину, тихо спросил кто-то из зрителей.

— Похоже, что так. У Савельева не было наследника, который пошел по пути меча, как его предки.

— Как такое возможно? — недоумевал один из зрителей. — Кто вообще этот парень, что смог одолеть одного из сильнейших воинов прошлого десятилетия?

— А хрен его знает. Что-то мне подсказывает, что это он еще сдерживался.

* * *

Когда я спустился в подсобное помещение, был уже на грани: в ушах звенело, в глазах темнело — так и отъехать можно. Вроде бы и сделал все правильно, но это тело не привыкло к такому стрессу, как сквозная дыра, что сейчас зияла в моем правом боку.

Найдя аптечку, что покоилась в специально выделенном шкафчике в углу комнаты, принялся оказывать себе первую помощь. Много не наделаю, но поможет продержаться на пять минут дольше. Я все еще рассчитываю на Донскую, но что-то она не торопится. Стоило об этом подумать, как за дверью послышался быстрый перестук каблучков.

Обернувшись на открывшуюся дверь, произнес:

— Анна Сергеевна, чертовски рад вас видеть, — улыбнулся я. — Еще немного и я бы тут уже откис.

— Ложись давай, герой, — с нервной усмешкой приказала княгиня. — Будем смотреть, что ты там наворотил.

Уже ложась на скамью, почувствовал слабость, а в глаза окончательно стало темно. Я потерял сознание, услышав тревожное:

— Саша!

* * *

Очнулся и, не открывая глаз, резко встал, из-за чего область живота взорвалась острой болью. В плечо упёрлись явно женские ладошки и толкнули меня обратно в горизонтальное положение. Смог открыть глаза и проморгаться лишь через несколько минут, до этого момента веки были словно свинцом налиты — никак не хотели сдвигаться вверх.

Первое, что я увидел, была рука, покрытая зеленой энергией. Меня тут лечат, а я решил неожиданно прийти в себя.

— Доктор, я буду жить? — спросил, стоило пересечься взглядом с Донской.

— Саша, перестань паясничать, — устало