молчит, кусая свои губы. Она и подумать не могла, что просыпалась тогда вообще, что бредила из-за собственного состояния. Амели раскрыла перед ним всё, что таилось в ней до того момента.

– Ты ведь говорила правду? – она отчётливо слышит в его голосе надежду.

Да, она хочет остаться здесь, хочет начать всё с самого начала, хочет быть с ним. Амели готова раскрыться ему, показать всё то, что хранит внутри своего молчаливого сердца. Однако доверие к нему рушит любые надежды. Он не тот, кого она хочет видеть рядом.

– Это был абсурдный бред, – твёрдо утверждает Амели, хотя в душе говорит иное.

Она видит, как что-то бьёт по Тэю, и он мрачнеет.

– Тэй, нам нельзя быть вместе. Я обычный призрак, которого может убить практически каждый здесь, а ты ангел. Я не принадлежу этому миру, а ты не принадлежишь тому, – её голос предательски дрожит. Ей трудно говорить.

Тэй соскакивает со своего места и стремительно подходит к Амели. Ей кажется, что он убьёт её, что разорвёт на части. Ему неприятен этот разговор, он ожидал другого. Его гневный взгляд заставляет Амели плавиться.

– Ты лжёшь, – он двигает желваками. – Ты постоянно лжёшь мне.

Амели охватывает паника. Она забыла, что ангелы распознают ложь в чистом виде. Если скверна не сожрала её тело, то это сделает Тэй. Прямо сейчас.

– Я ощущаю всё то, что ощущаешь ты. Мы единое целое, забыла? – она замечает, как сильно он напряжён. – Поцелуй меня.

– Что?

Тэй моментально хватает Амели за бедро, где раньше была рана, приподнимает его и закидывает на свою талию. Её аккуратно укладывают на спину поверх того одеяла, Тэй же нависает сверху. До боли сжимает бедро и касается губами желанных губ, на которые он постоянно смотрит.

Амели отталкивает его руками в грудь непродолжительное время, в голове тревожным сигналом путаются мысли об освобождении. Их затмевает желание. Страстное и возбуждающее. Жмурит глаза и, откинув весь груз, таскающийся за ней, отвечает на долгожданный поцелуй.

Тэй целует напористо, вдавливая голову Амели в одеяло, царапает оголённую кожу на бедре ногтями. Его губы влажные, жаркие, страстные. Она хочет ещё и ещё, чтобы этот момент обернулся для неё вечностью. Она желает его полностью, отдаётся, как доверчивый котёнок на улице незнакомцу, и льнёт ближе. Обвивает шею рукой, зарывается в пропитанные пылью волосы и задыхается от жара на щеках.

В дверь стучат, и Тэй отстраняется, тяжело хватая порозовевшими губами воздух. Они припухли, а щёки пылают огнём. Тэй поднимается, освобождая Амели, и ступает к двери, по дороге приводя свои волосы в порядок. Это не то, на что он рассчитывал, но ему определённо понравилось. Как и Амели.

В дверях появляется Аделаида. На её шее сидит Лео и смотрит на раскрасневшуюся Амели. Не только он замечает их состояние, однако Аделаида ничего не спрашивает и не говорит по этому поводу.

– В городе разнеслась весть, что к ним явился избранный, и теперь жители хотят устроить для него сегодня пир в таверне Брумсена, – командно произносит девушка. Её повседневный тон. – Жду вас двоих ближе к ночи у таверны.

Тэй кивает, ничего при этом не говоря.

− Амели, старейшина желает с тобой поговорить, − Амели удивлённо хлопает глазами, затем сдвигает брови к переносице.

− Главный гость – Тэй. Почему я?

− На этот вопрос ответит она, − отвечает Аделаида.

Амели смотрит на Тэя, но, поняв, что он ничего не скажет, спускается с печи, расправляя ладонями подол платья. Она выходит вслед за эльфийкой, замечая рядом с тем памятником детишек-гоблинов. Они маленькие, как новорождённые, их кожа зелёного цвета, а лицо деформировано, заострив скулы, подбородок и нос. Они милые, но Амели играть бы с ними не стала. Больно уж острые у них зубы.

Аделаида идёт впереди, как наставник, а Амели ступает следом, рассматривая внимательнее жителей города. Она словно попала в книгу с мистическими существами, в которых живёт лишь доброе сердце. Вон там женщина с туловищем волка загоняет животных, похожих на овец, в загон, а в другой стороне несколько маленьких человечков с крыльями бегают за такими же маленькими пони. Амели с восторгом наблюдает за кишащей здесь жизнью и в глубине души уже привязывается к необычному царству. Словно она всегда принадлежала здешним местам.

Аделаида открывает деревянную дверь в дом старейшины. Скрип болезненно отдаётся в голове, и Амели проходит внутрь. Окна занавешены чёрной тканью, по всему дому стоят свечи резных форм. С потолка свисает несколько засушенных грибов, а затем протягиваются гирлянды из вечно цветущих растений. Амели достаточно некомфортно.

− Добро пожаловать, Нора.

Глава 18

Амели присматривается в глубину тьмы вокруг, различает что-то наподобие силуэта. Скрючившееся существо сидит в углу комнаты, хрипит под своей тёмной мантией. Напротив него стоит металлический стул с острыми ножками, и, как полагает Амели, именно на него ей нужно сесть. Она делает шаг, но из угла протягивается шипение.

− Меня зовут Амели, так, зачем вы меня позвали? – неловко говорит Амели, пятками удерживая равновесие.

В ответ идёт недлительное молчание. Она пытается вспомнить, где могла ранее слышать это имя.

− Твоё имя выцарапано на твоём теле, − хрипит старейшина.

Силуэт поднимается ввысь, вот-вот и он пробьёт потолок своей головой. Амели не видит лица, не видит строения тела. Не может сказать, что это такое. Старейшина медленно подходит к ней, протягивает руку с морщинистой кожей и хватает за локоть. Амели дёргается.

− Окровавленные руки, крик дитя, − перебивает он её. – Видение одно за другим.

Амели судорожно смотрит на Аделаиду позади, но та никак не реагирует на действия старейшины. Он знает о видениях, возможно, хочет сказать о том, что она ключ. Должен сказать об этом и ни о чём другом.

− Нора, − вновь повторяет то имя. – Вспомни ту, что держала тебя на руках. Ты должна вспомнить.

Амели хочет вырвать из цепкой хватки свою руку, но голова идёт кругом. Перед глазами тьма, она не видит и не слышит старейшину. Тень сгущается вокруг неё, нет больше города, нет больше ничего рядом. Амели жмурит веки и раскрывает глаза вновь.

Она сидит на дощатом полу, из окна на неё светит яркое солнце. Амели слышит глухие звуки сверчков и чьи-то разговоры, но разобрать их не может. Смотрит на собственные руки, они маленькие, как у младенца. Всё её тело превращено в маленькую кроху. Амели может поклясться, что видит своё детство, но ничего подобного не помнит. С ней этого не происходило.

Земля