– София!

Она не заметила, как ее колени подкосились, пока он не оказался рядом с ней, заботливо подводя ее к каменной скамье. Ощутив под собой твердый гранит, она опустила взгляд на свои руки и заговорила, сосредоточившись на своих судорожно сцепленных пальцах, а не на сидящем слева от нее мужчине.

– Прошу прощения. Все так быстро меняется, что я просто не успеваю перевести дыхание.

– Я понимаю, о чем вы, – согласился он сухо.

Затем с нежностью, не вяжущейся с его грубым тоном, он дотронулся до ее лица. София ощутила своей щекой мозоли на его пальцах, но она представить себе не могла более ласкового прикосновения.

– Вы правы, – промолвил он. – Мы торопим события. Многие за долгие месяцы и даже годы не зачинают ребенка.

Опять это слово. Ребенок. Его ребенок. Она заулыбалась, глядя в его красивое лицо.

– Мы зря нервничаем. Через две недели мы увидим, что не было причин для беспокойства.

София ощутила, как он вдруг замер, хотя и не поняла почему. У нее не было времени подумать об этом, так как он неожиданно поднялся и устремил взгляд в небо.

– Мне пора, – сказал он.

Она поняла его невысказанную мысль, и ее руки непроизвольно сжались, словно она этим надеялась оградить себя от правды. Но это было не в ее силах.

– Вы поедете в Лондон, – сказала она. – Займетесь поисками другой жены.

Хотя эти слова были тяжелы, как будто отлиты из свинца, она изо всех сил постаралась произнести их непринужденно.

– Нет.

Он встал, и она, даже опустив глаза, видела, что его осанка настолько чопорна, что сделала бы честь председательствующему на военном трибунале.

– Я не буду ее искать. До тех пор, пока мы не будем знать наверняка.

София отвела взгляд в сторону, глядя на окружающую их красоту лета и зная, что скоро это будет позади. Через две-три недели начнется осень.

– Наверное, вам следует подумать о посещении…

Через две недели, София. Об этом я буду думать через две недели.

Она замолчала, понимая, что он прав. Никто из них двоих не мог ничего планировать до тех пор, пока не станет ясно, чего им стоила их совместная ночь. Она взглянула в его строгое лицо. Что же мне делать эти две недели? Как я смогу делать вид, что ничего не произошло?

Энтони пожал плечами.

– Наслаждайтесь обществом своих друзей.

– Они мне не друзья! – раздраженно бросила она. – Они здесь только для того, чтобы получить пищу для сплетен.

Он взглянул на нее сверху вниз, явно удивленный ее резким ответом.

– Тогда прогоните их.

София вздохнула.

– А что толку? Сплетни будут преследовать меня, куда бы я ни направилась. Если я их прогоню, все станет только хуже.

Выражение его лица внезапно стало очень холодным.

– Мне все равно, что вы будете делать, София. Главное, чтобы вы никому не говорили, что произошло в действительности.

Она хмуро на него взглянула.

– Даже тете Агате?

Как же она переживет эти две недели, не доверившись ни единой душе? Ни одному другу?

– Никому, София. Никто не должен даже догадываться. Если кто-то узнает, ваша репутация будет испорчена, и вам придется выйти за меня. А вы этого не желаете, так ведь?

София закусила губу, затем, запинаясь, произнесла ответ, который он, видимо, от нее и ждал.

– Нет, этого я не желаю, – подтвердила она глухим голосом.

– В таком случае мы поняли друг друга.

После этих слов он резко развернулся и удалился.

София так и осталась сидеть там, где была, глядя на летнюю роскошь природы, а в ее воображении мелькали крошечные детские личики, вязаные носочки и милые слюнявые поцелуи.

– Правильно ли я понимаю по вашей улыбке, что майор уж ушел?

София подняла глаза на Реджинальда, лорда Кайла, показавшегося из-за кустов. Она не услышала, как он подошел, но, с другой стороны, она ничего не слышала, кроме тяжелых шагов удаляющегося майора.

– Гм? Ах да, майор уехал в Лондон.

Она не смогла скрыть своей подавленности.

– Так вы, значит, благополучно от него избавились.

У Софии не было желания отвечать. Этот надоедливый человек вызывал у нее слишком неприятные мысли, чтобы на них задерживаться. Лучше уж она будет думать о детях. Однако она не могла этим заняться, пока рядом находился Реджинальд.

– Вам что-нибудь нужно? – спросила она его сухо.

Только убедиться, что с вами все в порядке. Вы покинули нас довольно давно, и мы уже начали бояться, не похитил ли вас майор.

– После того, как вчера прилюдно обвинил меня? Едва ли.

Слова ее были мрачными, настроение дурным. А теперь он уехал в Лондон и скоро подыщет себе другую невесту.

– Вы сами знаете, – сказал лорд Кайл, взяв ее за руку, – я всегда был вашим близким другом.

София обернулась к нему, и внезапное желание быть искренней пересилило ее обычный такт.

– Нет, – сказала она негромко. – Я этого не знала.

Лорд Кайл окаменел, как будто его потрясло ее замечание.

– Ах да. И тем не менее я им являюсь. Я надеюсь, вы доверитесь мне, если будет нужна моя помощь.

– Гм-м-м, – ответила она неопределенно.

– София, – заговорил он снова, – я всегда вами восхищался. Я не желаю, чтобы козни майора вам навредили. Прошу вас, если вы попали в неприятное положение, позвольте мне помочь вам выпутаться из него.

София неспешно поднялась со скамьи, впервые взглянув на своего давнего приятеля. Он был по-своему красив со своими черными волосами и резкими чертами лица, мрачная задумчивость которого считалась ныне модной. Он был безукоризненно одет, а его поведение выдавало его богатство и изысканность манер. Иными словами, он был полной противоположностью прямолинейного служаки майора Вайклиффа.

Этот мужчина должен был ее привлекать, но по какой-то непонятной причине этого не происходило.

– Мы давно уже друзья, Редж, – сказала она наконец. Но у меня нет сейчас неприятностей, благодарю вас.

– А почему же вы тогда сидите здесь, глядя на деревья? Почему же вы тогда посещаете петушиные бои и проводите ночи в тюрьме?

– Ночь, Редж. Одну ночь.

Она сделала несколько шагов, бесцельно блуждая по саду тетушки. Однако он пошел следом, слишком настойчивый, чтобы от него можно было так просто избавиться.

– Не имеет значения, – возразил он. – Все это чрезвычайно скандально и совершенно на вас не похоже.