Так что я подошел совершенно трезво к вопросу, когда вылетел пулей из туалета со спущенными до колен штанами.

– Да, но… – я мчался навстречу к ней на кошмарной скорости – полет по лестнице в едва натянутых штанах. – Я уже закончил в туалете и… – вместо завершения предложения я развернул ее и жадно поцеловал.

Сара улыбнулась.

– Х-м-м-м, мило. Даже если… – она шутя наградила меня пощечиной, – это не самая романтическая мысль – быть у парня на втором месте после туалета.

– Нет, – я взял ее лицо в ладони. – Я никогда не позволю тебе быть на втором месте, Сара. Никогда.

Вы можете представить себе, как я страдал, произнося эту фразу: ее глубокое значение было известно лишь мне. Но мне это удалось: иногда вы находите внутренние силы, о существовании которых и не подозревали.

Понедельник тянулся нескончаемо долго и был настоящим адом.

Он был совершенно пуст и топтался на месте, словно утомительный незваный гость, оттягивая вторник и мою встречу с Джорджи. Я попытался немного поработать и занялся сортировкой файлов, но не мог сосредоточиться. Сара была на работе, и я, по крайней мере, мог покурить в саду, но только предельно аккуратно, в волнении, что кто-нибудь из соседей может меня заметить и выдать. Еще одной проблемой стало рытье маленьких дырочек для окурков, потом мне приходилось чистить зубы, принимать душ и переодеваться. Все было бы терпимо, если бы я просто сказал себе, что буду курить весь день, но каждую сигарету я считал последней, так что мне приходилось все время переодеваться в специальную одежду, чтобы выкурить очередную сигарету, и потом еще раз принимать душ. К пяти часам я был готов ассистировать на операции.

Вечер был не так ужасен. Не потому, что я был ближе ко вторнику (мучительное осознание этого могло только отнять все удовольствие), но потому, что Сара была дома. Мне было на чем сконцентрировать внимание: я старался быть донельзя предупредительным. Не исключено, что я снова буду изменять ей на следующий день (по крайней мере, я на это надеялся), поэтому я хотел, чтобы она не знала забот в этот вечер. Телевизор? Что бы она хотела посмотреть? Чашку чая? Я сейчас же принесу. Я делал это не для себя. У меня не было цели сделать кармические накопления, которые бы искупили мою завтрашнюю измену. Я делал это, как уже говорил, исключительно из чувства долга. Если вы любите свою девушку, но собираетесь завтра заняться сексом с другой девушкой, вы чувствуете себя обязанным массировать ей ступни ровно столько, сколько она пожелает. Это вопрос уважения.

Наконец-то наступил вторник, я размялся беготней по гостиной, а потом умудрился убедить себя в том, что пора отправиться в «Макаллистер amp; Кэмпбел».

Никто не сидел рядом со мной в автобусе. Не стоящая внимания деталь, но у меня постоянно было ощущение, что сегодня люди не садились рядом со мной, потому что они читали мои мысли. А мысли мои были довольно мутными. И беспорядочными. Есть огромная разница между внезапной изменой, когда вы теряете ориентацию в пространстве из-за головокружительности момента, и запланированной, когда вы едете на автобусе через весь город, зная, что вам предстоит измена. Все было просчитано. Сложно считать аффектом измену, о которой вы договорились заранее.

Писатель во мне снова готов солгать. Он хочет всунуть вам типичную историю, тот момент во втором акте, в котором протагонист – после изнурительной внутренней борьбы – наконец решается действовать. Он хочет, чтобы я описал, как я едва не повернул обратно: я даже нажал на звонок в автобусе и отправился к выходу, чтобы сойти на следующей остановке, но желание пересилило, и я вернулся на свое место под удивленными взорами других пассажиров. Но этого не произошло. Я чувствовал себя виноватым, да, и меня ужасало осознание того, что я действовал так хладнокровно и сознательно. Но я ни разу не предпринял ни малейшей попытки сойти с выбранного пути или отступиться от желаемого. Что, конечно, ужасно. Мне явно не помешало бы поработать над собой.

Кроме моей измены, меня занимали мысли о том, как все сложится с Джордж. В прошлый раз мне не приходилось об этом думать: все произошло до того, как я догадался, что что-то вообще происходит. Но на этот раз я волновался. О чем я буду говорить? Должен лия сделать первый шаг или подождать ее предложений? Будет ли она чувствовать то же самое, когда вновь меня увидит… в дневном свете? Первое, что я сделал, сойдя с автобуса, – выкурил сигарету и еще чуть потоптался.

Я решил для себя заранее, что появлюсь в офисе «Макаллистер amp; Кэмпбел», когда все соберутся и встреча будет в полном разгаре: «О! Ты пришел! Какой сюрприз!», но ожидание оказалось невыносимым, поэтому я явился раньше. Хью сидел один в своем офисе, уставившись в окно.

– Привет, Хью.

– А, Том, привет. Как твои дела?

– Неплохо, неплохо. Как твои?

– О… – он посмотрел на свои колени и медленно потряс головой, – ну… сам знаешь.

– Понятно.

– Я вчера еще чуть-чуть поработал над книгой.

– И как она продви… – он перебил меня, состроив такую гримасу, от которой сердце готово было разорваться. – Ну, ладно… – Я не имел ни малейшего представления, что за слова утешения я должен был произнести, но от болезненных поисков меня спасли Эми, Джорджи и некий мужчина, который, как я мог догадываться, был ее агентом, они радостно вошли в офис.

– Том, – сказала Эми, несказанно удивившись, – а ты что тут делаешь?

– О, я просто зашел. А почему ты спрашиваешь?

– Просто так. У нас тут встреча, и я не ожидала тебя встретить.

– Может, мне…? – Я сделал едва заметный шажок в направлении двери.

– Нет, – Эми замахала руками, останавливая меня. – Все в порядке. Я не сообщила тебе о встрече, потому что это всего лишь общее обсуждение после запуска книги. Я не думала, что тебе будет интересно. Но все-таки останься: мы можем вместе сидеть сзади и издавать пердящие звуки с помощью подмышек.

– Привет, Эми, – сказала Фиона, входя в комнату.

– Фио! – Эми уставилась на нее. – У тебя новая прическа?

– Нет, просто…

– Я так и подумала, что нет, но ты же говорила, что собираешься сменить имидж?

– Нет, не говорила.

– Не говорила? – Эми прикусила губу и задумчиво спросила сама себя: – Господи… тогда кто же мне говорил о твоих волосах?

Фиона промаршировала к своему месту.

– Так что, начнем?

– Мне нравится твоя прическа, девочка, – прочирикал Пол с лондонской усмешкой, – очень мило, стрижка настоящей светской птички.

По лицу Эми пробежала тень раздражения, Фиона поблагодарила его без особого энтузиазма, и все мы сели за стол Хью, Я устроился между Эми и Джордж. Пока я садился, Фиона сказала:

– Том? Опять появился негаданно-нежданно, да?

Я нe думаю, что она ожидала моего ответа, но чтобы показать, что могу за себя постоять, если нам и дальше предстоит обмениваться лживыми любезностями, ответил: