— Кайл…

— Ммм?..

— А ты не мог… слезть с меня?

— Нет.

— Почему?

— Во-первых, ты мягче, чем палуба… Ай! Не щипайся! А во-вторых, я тебя от солнца закрываю. Чтобы бы ты не обгорела.

Она со смешком утыкается губами в соленое плечо. Не удержалась, лизнула. Он довольно вздохнул. И решился спросить:

— Как ты вообще до такого… додумалась?

— Не знаю, — смущенно. — Просто… а тут еще этот… позвонил…

— Кто?! — он приподнимается на локтях. — Кто позвонил?!

— Я не знаю! Он не представился! Что-то говорил… про то, что ты из койки не вылезаешь… и про проспоренный «Мазератти»…

Кайл шипит, как капля воды, попавшая на раскаленную плиту.

— Я его буду бить! Долго… больно… скорее всего, ногами!

— Кайл! Ты чего?! И кто это, вообще, был?

— Это мой, с позволения сказать, друг. У которого особый талант — всегда объявляться крайне не ко времени. И что бы он тебе ни сказал… ты его неправильно поняла!

— Я это уже сообразила, — она виновата улыбается. — Извини. Я вела себя как идиотка.

— Раз уж пошел такой разговор, — хмурится Кайл, — хочу тебя попросить, Ники…

— Да?

— Не бей меня больше.

— Больно? — она касается пальцами его щеки. — Ох, прости! Я никогда раньше…

— Не в боли дело… — он морщится, — а в моем самомнении. Я не позволяю себя бить и всегда даю сдачи. И поэтому мне было крайне непросто… И…

— Я поняла, — шепнула тихо, — я была неправа.

— Еще как неправа, — вздыхает он, — особенно, если еще и приводную цепь порвала…

— Ты об этом сейчас думаешь?

— Ну да…

— Врешь, — шаловливые пальчики сжимают явное подтверждение ее слов. Томно, ему на ухо: — Мне кажется, ты о другом сейчас думаешь.

— Вру, — соглашается он со стоном. — Черт с ней, с цепью. Хочу тебя…

— Бери… — так же со стоном соглашается она.

И тут звонит телефон.

Кайл снова стонет, но уже по другому поводу.

— Я же говорил! Он всегда не вовремя! Ну, все, Сал! — он протягивает руку, нашаривает телефон, который обретается в кармане шортов Ник. — Хрен тебе, а не «Мазератти»! — нажимает на кнопку телефона и произносит — мрачно и угрожающе: — Ты покойник, сукин сын! — и потом, уже совершенно другим тоном: — Да, Макс, привет! Да, Ник со мной, а что случилось? Так, я понял… Ого?! Да, Макс, обязательно.

Ник прислушивается к разговору с начала с веселым изумлением, а затем, услышав имя Мак-Коски — со все нарастающим беспокойством.

Кайл нажимает отбой, молча поднимается, подает ей руку. Их обнаженность под ярким безжалостным светом солнца становится теперь очень неуместной, но Ник требовательно смотрит ему в лицо, не обращая внимания ни на что.

— Кайл?! Что случилось?

— Ты только не волнуйся, ладно?

— Кайл! Говори!

— Макс звонил. Сказал… — он немного замялся, но осознал, что этим только мучит ее, и выпалил скороговоркой: — Твой дядя заболел. Макс сказал, что-то с сердцем…

Ник ахнула, прижала пальцы к губам. Кайл не выдержал, притянул к себе, и плевать, что голые оба.

— Все будет в порядке, — шепнул в висок.

Ник в ответ лишь всхлипнула. А потом отстранилась и спросила, неожиданно деловито:

— А если я и вправду цепь порвала? Как мы отсюда выберемся?

— Я посмотрю. Прямо сейчас, — кивнул ей ободряюще. — Если даже и порвала… Вертолет вызовем, если что!

— Правда?

— Правда!

Натягивая влажные шорты и спускаясь потом в моторный отсек, он все думал о том выражении лица, которое он увидел, когда сказал ей о дяде. Испуг, паника, почти ужас. Как же Лавинь ей дорог! Конечно, он ее единственный родной человек. И это неправильно — ревновать Ники к дяде. Неправильно! Но он ревновал…

— Этьен, это неправильно!

— Я не спрашиваю тебе о том, правильно это или нет. Макс, я прошу тебя просто это сделать.

— Но нельзя же так!

— Да? У тебя есть свои дети, чтобы ты мог меня судить?

— Эт, но Ник уже давно не ребенок! Они оба взрослые люди, сами разберутся между собой.

— Люди? Там только один человек — Ники. А твой Падрон — исчадие ада!

— Ты перегибаешь палку! Этьен, ну, в самом деле…

— Макс, ты ее в это втравил! Ты обязан помочь!

— Я уверен, что Ники не нужна моя помощь. И твоя тоже.

— Макс, я прошу тебя, — Лавинь глубоко вздыхает. — Я тебя никогда ни о чем не просил. А сейчас прошу. Умоляю. Просто позвони ему и скажи это.

В руках Мак-Коски с треском ломается авторучка.

— Хорошо, Эт. Но это все равно неправильно!

«Никогда не пользуйтесь чужой стенограммой и не давайте переписывать свою. Прописывайте трассу только в составе экипажа — и никогда с другим штурманом и тем более — пилотом»

Статья «Штурман» с сайта eulex.ru.

Зал аэропорта, безликий, безымянный, шумный. Привычный, как дом. Даже не так — как кабина машины, как очередной номер гостиницы. Один в череде многих.

Вот только чувство острого беспокойства, щемящей тревоги — оно было новым. Так же как почти неконтролируемый страх отпустить ее, несмотря на то, что — надо.

— Ник, все будет хорошо, я уверен.

— Угу, — торопливо.

— Твой дядя поправится.

— Надеюсь. Ну, все, я побежала, Кайл.

— Может, я все-таки с тобой?..

— Нет, не нужно.

— Позвони мне, как только будут новости, обязательно!

— Да, конечно, — ее неожиданный и от того безмерно приятный поцелуй, пусть хотя б мимолетный и в щеку. Успел прижать ее к себе на краткий миг. Поймал взгляд, удержал его.

— Я буду ждать, Ник.

Она кивает серьезно, и он наконец-то получает сомнительное удовольствие лицезреть ее спину, удаляющуюся в толпе. А потом она внезапно оборачивается, торопливо возвращается к нему.

— Кайл!

— Что такое, малыш?

— Я совсем забыла сказать тебе… Нет никого там, в Буэнос-Айресе! Не знаю, с чего ты взял, но… я еду к дяде. И только к нему!

У него сердце сжимается, и одновременно едва сдерживает улыбку. Его честная искренняя девочка. А он просто ревнивый влюбленный идиот. Еще и самоуверенный, потому что из Аргентины он опасности уже не ждал.