– Стихотворение – признание в любви? – спросил Тоби.

– Да, нечто в этом духе. Только чтобы не слишком гейское, – улыбнулся Кон.

Тоби рассмеялся.

– Ясно, – сказал он. – Ну я вряд ли смогу тебе показать, как писать стихи, но помочь я тебе точно сумею. Просто подумай о том, какие чувства ты хочешь показать в этом стихотворении.

– Да, – ответил Кон. – Я знал, что ты это скажешь. И я вроде как даже понимаю, о чем именно хочу написать. Мне просто нужно знать, как сделать из этого стихи.

– Прекрасно. Давай, – сказал Тоби. Он вытащил из своего стола блокнот, достал из стаканчика красивую ручку и протянул их Кону. – Напиши тут все эти слова и фразы. Можешь даже не следить за почерком, просто напиши все, что придет в голову.

Кон взял у него блокнот и, нахмурившись, уставился на чистый лист.

Тоби повернулся к своему компьютеру.

– Это должно быть в рифму? – спросил Кон.

Тоби улыбнулся:

– Нет, просто то, что ты чувствуешь.

– Ладно, – сказал Кон, приблизив ручку к странице блокнота. – Хорошо.

Прошло несколько минут. Тоби делал вид, что ищет нечто важное в Интернете, а Кон строчил что-то в блокноте.

– Готово, – сказал он наконец, протянув блокнот Тоби.

Тоби посмотрел на страницу. У Кона был не самый аккуратный и к тому же довольно мелкий почерк.

– Тебе все понятно? – спросил на всякий случай Кон.

– Да, – ответил Тоби. – Абсолютно все. Так. Давай-ка посмотрим, что ты тут написал.

Он стал читать вслух: «изменила мой мир», «идеальная», «драгоценная», «не такая, как все», «реальная», «особенная», «чувствую, что нашел свой путь», «лучше, чем я», «ангел», «волшебная», «вдохновляющая», «лучшая, чем все, что у меня когда-либо было».

Кон издал нервный смешок.

– Совсем плохо, да? – сказал он.

– Нет, нет. Вовсе нет, – заверил его Тоби. – Все замечательно. Правда.

– Из этого получится стихотворение, как думаешь? – с надеждой спросил Кон.

– Да, – ответил Тоби. – Безусловно. Теперь ответь мне на вопрос – какова твоя цель?

– Что? – не понял Кон.

– Для чего ты пишешь этот стих? Чтобы сказать ей, как сильно ты ее любишь? – уточнил Тоби.

– Да, – сказал Кон. – Наверное. Я просто хочу, чтобы она знала о моих чувствах. Но хотелось бы, чтобы она поняла, что я… неглупый.

– Неглупый, – улыбнулся Тоби. – Понимаю.

– Ну, то есть творческий. В то, что я неглупый, она, пожалуй, уже не поверит, – хихикнул Кон.

– Хорошо, хорошо, тогда давай начинать, – сказал Тоби.

– Прямо сейчас?

– Ага. Почему нет? В первую очередь, мы должны придумать название. Есть идеи? – произнес Тоби.

– Да, – сказал Кон. – Да. Я точно знаю, как хотел бы назвать его. «Мое солнце».

Пару часов спустя Кон покинул комнату Тоби, с трепетом прижимая к груди свою оду Дейзи.

Тоби вздохнул, чувствуя, что на душе становится тепло.

Стихотворение Кона, конечно же, гениальным назвать было нельзя. В нем даже не было особо удачных рифм, но оно было достаточно откровенным, милым и очень искренним. И тронуло Тоби до глубины души. Он взглянул в окно и посмотрел на дом напротив, ища окно Лии. Свет в ее квартире не горел, а шторы были задернуты. Тоби попытался представить себе, как сейчас она сидит в пижаме, с собранными в пучок волосами, за столом, с книгой в руке, а рядом на столике стоит недопитый бокал вина. Они не виделись с того самого субботнего вечера, но Тоби и не рвался встречаться с Лией. На ночь он задергивал шторы. Однако сейчас, глядя сквозь оконное стекло, Тоби почувствовал прилив положительной энергии. Если Кон мог так бесстрашно признаться в любви девушке, настолько на него непохожей, то почему не мог Тоби? Чтобы быть вместе, люди не обязательно должны идеально подходить друг другу. Лия и Амитабх, например, подходили друг другу идеально, разве что кроме цвета кожи, но причиной их расставания стал всего лишь один дурацкий предрассудок. Лия была спортивной, организованной, аккуратной, свежей, легкой на подъем и общительной, но это не значило, что она не имеет права проводить время с каким-нибудь ленивым, не очень опрятным, лохматым невротиком-социофобом. Она ведь сама ясно дала понять, что в обществе Тоби ей приятно. Именно она, в конце концов, и инициировала их прогулку в выходные, и именно она предложила вместе ходить в бассейн. Теперь дело было за Тоби – надо принять приглашение. Следующий шаг нужно было сделать именно ему. Сидя в своей комнате и придумывая причины, чтобы не продолжать отношения с Лией, Тоби сам накликал беду. Полагая, что недостаточно привлекателен, он попытался убедить себя, что его так никто никогда и не полюбит. Полагая, что он никому не нужен, Тоби сам себе гарантировал, что до конца жизни останется один.

Он открыл дверцу шкафа и посмотрел на список, пункты 14 и 15.

Разлюбить Руби.

Найти правильную девушку.

И тут Тоби вдруг как током ударило: да он же уже разлюбил Руби. Она его уже несколько дней не волновала, а он этого даже не заметил. После пятнадцати лет отупляющей одержимости ею и бессмысленной преданности он был наконец свободен. И все благодаря Лие Пилгрим, его маленькому лучику солнца в этом мире.

Пол Фокс перестал брать трубку. Его личный номер, по которому могли звонить только самые близкие люди, теперь стал для Руби недоступен. Это был специальный номер для особенных людей. Руби знала, что Пол нарочно не отвечает на ее звонки, и это ее бесило. А ведь она хотела всего лишь поздороваться и поговорить. Она скучала по Полу. Как будто она собиралась потащить его под венец! Нет же, просто поговорить…

В среду вечером в одном из клубов в Сохо выступала Хейли Браун. Организацией ее выступлений занимался Пол, и Руби знала, что на концерте он должен быть точно. Она надела платье из голубого джерси с тонкими рукавами и небрежно прошитым подолом. На ноги Руби натянула чулки в сеточку и темно-красные полусапожки. Она забралась в холодильник и отхлебнула не меньше пяти глотков водки из бутылки Тоби. Затем ярко накрасила губы и подвела глаза. Из дома Руби вышла в своей старой шубе из искусственного меха. Чтобы добраться до центра, ей пришлось стащить из кармана пиджака Кона его кредитку, которой она и оплатила поездку на метро.

Она не успела пробыть в клубе, который располагался на Дин-стрит, и пяти минут, как кто-то уже купил ей выпивку. Руби взяла свой напиток и направилась за сцену. Одна из сотрудниц с сигаретой в руке подозрительно посмотрела на нее, но останавливать не стала, и Руби прошла к гримерке. Пола Руби увидела как раз за дверью – он разговаривал с кем-то по телефону. Когда она заметила его, сердце ее ушло в пятки. Он почти не изменился, разве что слегка потолстел. Надо думать, Элиза его неплохо кормит.