очень много читает простого текста на старых языках. Хочу проверить, как работает Алгоритм поиска по чужим снам. Я подсылаю ему в сон книги, которые он прочёл за день, а если парня уволят, то с этим могут возникнуть проблемы.

— Звучит сложновато, но, думаю, ты справишься. У меня есть новость для тебя. Кажется, группа поиска полусеяных нашла одного незарегистрированного. Возможно, он четверть-кровка или какой-нибудь хитрый гибрид.

— Правда⁈ — Случаи нахождения «в дикой природе» гибридов двух полукровок — большая редкость, подумалось мне.

— Да, Алгоритм Защиты срабатывает у молодых и не срабатывает у первых пяти-шести поколений, так что ты нам нужен. На вид — метисной расы. Живёт рядом с тобой, в Айктауне. Ребята готовы отправиться в командировку и установить контакт лично, но, может быть, проще будет тебе?

Пора бы вкратце рассказать о месте, где я находился. Айктаун представлял из себя большущую, в сотню тысяч жителей деревню, которая выросла вокруг стронгхолда «Айк Ньютон». Вокруг древней базы, которая входила в тридцадку самых древних сооружений в Амирлании.

В народе стронгхолд называли «Призмой». Пятиугольный ржаво-серый каркас Призмы возвышался над плоскогорьем на добрую четверть мили, а в ширину был вдвое больше. В нижних помещениях оставался с десяток государственных учреждений, пара фабрик и супермаркет. В средних — сферостанция и склад. За временем верхние блоки разрушились, и вместо них на гигантских опорах, которые могут простоять ещё века, теперь крепилась прозрачная стеклянная крыша. Подниматься на вершины опор из-за ветхости конструкций строго запрещалось, но регулярно сообщалось о задержании смельчаков, устраивающих экскурсии по тайным тропам наверх.

Климат здесь был прохладный, зимой даже случались снегопады. Айктаун примостился на Пустынном Плато, на высоте в два километра над морем всего в пятидесяти милях от Утёса — продолжительной границы с Заповедником Мрисса. И являлся при этом столицей самого малонаселённого из графств Новой Калифорнии — Озёрного. Севернее было только графство Северных Территорий, расположившееся на побережье континента и на островах Полярного Амирланского архипелага.

Графство, хоть и принадлежало к Соединённым Королевствам, как и все населённые регионы вокруг Заповедника, были нейтральной зоной в игре Дворцов. Здесь приходилось играть по особым правилам.

Населяли Айктаун, в основном, коренные амилрандцы. Имелась диаспора близзцев, пара кварталов с иасками, но процентов девяносто составляли чистокровные амирландцы. Темнокожих, как всегда на севере, было не так много.

Тем более метисов.

— Метис? Звучит интересно. Круг лиц для наблюдения за ним определён? Маршруты?

— Определён. Ему скоро семнадцать, выпускник. Живёт с родителями и двумя старшими сёстрами. Остальные по тестам — простые люди. Сейчас, как мне подсказали, идёт на биржу труда. Взглянешь?

— Валяй.

Мне прислали координаты. Я увидел коридор биржи труда с электронными табло, толпами разномастного народу, в основном молодёжи. Сначала мне показали парня глазами людей из очереди.

Среднего роста, смуглая кожа, резковатые черты лица. Волосы немного кудрявятся.

«Метис, что ли? Или бриззец, — думал рослый парень, стоящий в паре метров от него. — Нарожают неизвестно кого».

Наш объект, словно почувствовав неприязнь, обернулся. Я переключился, чтобы продолжить смотреть с другой стороны.

«Тоже симпатичный, но вон тот, рядом, намного приятнее, — думала девушка, бросая взгляды на парня».

Мысли юной особы ушли в совсем другую сторону, и я перестал их слушать.

Рискнул и попытался подключиться к сознанию самого объекта.

Обожгло, словно кипятком, вмазало в стену, самописный Алгоритм выдал сообщение: «Внимание, полусеяный!».

Парень заметно нервничал. Неудивительно, почти каждый в его возрасте проходил через биржу труда.

Обычно в наших краях, в глубинке, день совершеннолетия — это тот самый знаменательный день, когда у молодого человека в жизни меняется всё.

Как известно, законы Соединённых Королевств Амирлании запрещают лицам моложе семнадцати лет работать больше шести часов в неделю. Считается, что молодые люди до семнадцати лет должны не работать, а учиться в лицеях, познавая какое-нибудь ремесло, чтобы после сразу начать работать и зарабатывать на будущую семью. Родители обязаны заботиться о детях до семнадцати лет и снабжать их всем необходимым, за чем в графствах и провинциях внимательно следят шерифы и различные комитеты по опеке.

Зато после судьбоносной даты внезапно повзрослевшее чадо освобождается от всех привилегий и должно обеспечивать себя финансово — идти работать мелким клерком, курьером, рабочим на завод или в фермерство, параллельно, если нужно, осваивая какую-то новую профессию.

Лицам дворянских кровей, как правило, проще — бароны и графы опекают своих детей и дальше, пока ребёнок не получит хорошее образование, а вот детям простых смертных, особенно младшим, везёт куда меньше. Родители собирают чемодан, дают неплохую — но иногда и вовсе не дают — сумму денег, после чего выпинывают сына или дочь из жилплощади. Чтобы чадо ехало в большой город, работало и получало образование. А потом, если захочет, можно возвращаться в родное гнездо вместе с семьёй и внуками. Таковы порядки уже много лет.

Но парень нервничал совсем не из-за этого. И вскоре я понял, из-за чего.

Вскоре он поднялся и шагнул в открывшуюся дверь кабинета инспектора. Я скользнул поиском в кабинет, подключился к сознанию ближайшего Разумного и всё понял.

— Заходите!

Эта история стара, как мир. А за время работы в лицее я видел столько душевных драм на этой почве, что становится одновременно и смешно, и грустно.

Парень на границе семнадцатилетия и двадцатилетняя девушка. К тому же, младший в семье парень, которого могут выставить за дверь как только пробьют часы в полночь. Ему кажется, что шанс есть, что скоро будет семнадцать, и всё станет возможным. А ей кажется, что вокруг есть мужчины постарше и поинтересней.

Лиза Далтон, младший инспектор биржи труда, взглянула в своё отражение в стекле.

«Ага, припоминаю, — отметила она про себя. — Экстремал-неудачник. Волнительный тип. Он всё время пялится на грудь, бедный мальчик. Но он симпатичный, хотя я не уверена, могла бы я с ним…»

— Садитесь, Рэд. Надеюсь, вы больше не залезали на Призму? Штрафы нам очень не нужны.

— Нет.

«По глазам вижу — залезал! Чёрт, если его оштрафуют, я испорчу статистику».

— Вы сходили на речной порт?

— Да. Им… не нужны стажёры.

Бумажку полетела со стола вниз, и Лиза наклонилась за ней.

— Ой.

«Пожалуй, пусть посмотрит на грудь, раз ему это так нравится. Посмотрел! Вот хулиган».

— Рэд, вы мне так и не объяснили в прошлый раз, собираетесь ли вы после семнадцатилетия только работать, или пойдёте куда-то учиться?

— Пока я точно не хочу менять специальность…

Он говорил что-то ещё,