Мы немного помолчали, осмысливая новую информацию. Я подумал спросить, как давно его завербовали «Тритоны», и что он делал на том вокзале — приманивал меня, шпионил за мной, или что-то ещё. Но какое это теперь имеет значение?

— Они угрожали меня, по сути, в заложники меня взяли, прикинь! — сам ответил на некоторые мои вопросы Лео. — Я всё никак понять не мог, нафига я им нужен? Оказалось, это не я им нужен, а ты.

— Прости. Так уж сложилось.

— Забей. Слушай, а ты этой Рине доверяешь? Давно её знаешь? — спросил Леонид.

— Как в Сереброполис прилетел, сразу познакомились. А что? Как она тебе показалась?

Леонид изменился в лице.

— Как девушка — очень ничего. Как человек — сложный, да и не человек она, как выясняется. А как наниматель — надо смотреть. Скоро сам узнаешь.

Я нацепил шлем себе на голову.

В визио, конечно, о биологии и приматах ничего не говорилось, а говорилось о более конкретных и полезных вещах.

Сеяные. О них говорилось коротко, даже короче, чем рассказала Рина. Первые шестьдесят из них родились на Земле в трёх странах. В год, когда они нашли друг друга, случился Катаклизм, и нам подарили новые планеты. Когда им было по пятнадцать, в мире вдруг изобрели сферодвигатели и начали строить межпланетные сферолёты. Новые планеты Сеяные посетили и изучили за пару лет до прибытия первых ковчегов. В первые годы колонизации, в восьмидесятые, у них уже родились дети, второе поколение, которое с малых лет включилось в работу по освоению земель. Параллельно они познавали свою Способность — открыли возможность телепатического воздействия и мотивации, то есть психоиндукции, научились перемещать большие предметы, управлять своим телом, телепортироваться, узнали о дневных лимитах воздействия, разработали Язык Алгоритмов и так далее.

Затем Землю закрыли. Почему и зачем — сказано не было. Всем Сеяным сказали эвакуироваться на другие планеты. Их число росло в геометрической прогрессии, а благодаря управлению телом и старением умерло всего двое из них. Через пятьсот лет, к концу двадцать шестого века их становится триста тысяч, и четверть живёт в трёх Дворцах на Рутее.

На дальних планетах, занятых чужими цивилизациями, Дворцы тоже есть, и их занимают члены Клана Экспансии, тогда как на Рутее почти все Сеяные принадлежат к Клану Консерваторов. Почему Консерваторов? Потому что, говорят они, после закрытия Земли человечество Рутеи и Хаеллы ещё не набрало достаточной мощи, чтобы осваивать новые миры. Не созрело. И именно Рутея теперь — основная колыбель человечества на всех одиннадцати планетах.

Я сначала мысленно возразил своим нанимателям, но чем дальше вникал, тем больше соглашался. После Нового Средневековья мировая экономика Рутеи лежала в руинах точно также как после земной Великой Зимы. Ещё пара десятков лет, и можно будет думать о том, как лететь на соседние планеты, а пока что…

Но, хоть мнение в этом у всех трёх Дворцов Рутеи и едино, каждый Дворец — это соперничающая корпорация с кучей департаментов, обслуги, внутренней безопасностью, сложной иерархией и тому подобным. Иерархия Синдиката, которой меня обучили через подобный визик, показалась детской шалостью по сравнению с тем, что было тут. Ветви Дворцов тянулись вниз и вплетались в правительства всех мировых держав и компаний. Конечно, мне не показывали всех лиц и всех имён. Деятельность Сеяных могла показаться чем-то страшным, но если посмотреть, то оказывалось, что последние пятьдесят лет все дворцы только и делали, что спасали мир от крупных войн и потрясений. А все локальные стычки, говорили мне, суть шоковая терапия и подготовка к новым эпохам.

Моим нанимателем был некто Артур — по совпадению, тёзка моего убитого знакомого из синдиката. Его Дворец Авалонер был в Авалоновом архипелаге, к западу от Денны. Основное их поле деятельности — Фарсиан и Денна, а главный соперник — третий Дворец, спрятанный в море у побережья Бриззы — Аркадер. С Лефиафанером, цитаделью Игоря Первого, в которую мне полагалось отправиться, у обоих Дворцов были сложные, но вполне мирные отношения, что не исключало потребности в шпионаже.

Мне показали карты Дворцов двадцатилетней давности. Начался продолжительный экскурс по генеологии и хронологии Артура, но мне это быстро наскучило.

Я снял визик и передал Леониду.

— Ничего страшного. Откровенной зомбёжки не заметил.

— Посмотрим, что там дальше за мультики.

Он тоже начал смотреть. Сверху слышались какие-то мужские голоса, но я был спокоен, помня о Способности Рины. Потом я снова ненадолго уснул и проснулся, когда Леонид сказал, что всё чисто и позвал на завтрак.

Мы уселись в местной трапезной. Георгия попросили выйти. Мне не очень нравилось, что его используют, как слугу, но выбора не оставалось. В принципе, он не был приятен в общении.

— Ну? — коротко спросила Рина. — Что скажете?

— Всё круто! — воскликнул Леонид. — Я так понял, что мы летим во Дворец?

— Мы ли? — она вопросительно посмотрела на меня.

Я пожал плечами.

— Я так понимаю, что одному туда лучше не соваться. Кто-то должен подстраховать на подлёте и дождаться меня со сферолётом.

Леонид засмеялся и толкнул меня в бок:

— Я думал, ты скажешь мне: «Нет, ты чего, это очень опасно, а я отправлюсь туда один и буду выживать». Так же принято в старинных фильмах.

— Вообще, странно, — я усмехнулся. — Слабовато я для шпиона подготовлен. И не боишься отправлять меня в самое пекло, по сути, к врагу?

— Выбирать не приходится, — Рина погладила меня по руке. — Задача, на самом деле, простейшая. Посылать простых людей небезопасно — при встрече с психоиндукторами их проверят и. скорее всего, убьют или сотрут память. Тебя после проверки будут допрашивать. Скорее всего, без пыток, потому что иначе их самих будут пытать.

— То есть, получается, меня могут прикончить? Весело! — сказал Леонид.

— Тебя — нет. Ты останешься в пограничном посёлке и будешь связным. В крайнем случае представишься нашим пограничникам отделом исследования аномалии Вулкана, а я помогу им в это поверить. Напрямую бителепатию мы с Антоном включить не можем. Он защищён от любого воздействия. Придётся вам с ним быть на обычной спутниковой связи и общаться со мной через тебя, Леонид.

— Ты уверена, что меня отпустят? — спросил я Рину напоследок.

— Они не имеют права задерживать полу-сеяных, — она на секунду замялась, но потом договорила. — Но могут попытаться перевербовать