Эти нити точно не были созданы научными сотрудниками Курчатовского центра. По крайней мере, не в тот период из жизни, когда они понимали, что делали.

Все эти приборы и приспособления соединялись в нечто единое целой сетью каких-то изредка пульсирующих волокон... Или сосудов? В любом случае, в отличие от проводов и трубок, они явно были живыми.

Редкая по краям, эта сеть концентрировалась по мере приближения к красной громадине реактора. И почти все сосуды в итоге вели куда-то под мостик, окружавший огромный цилиндр по периметру.

— Похоже, что бассейн там... — Судя по направлению взглядов пацанов, я высказал общую мысль, когда указал под мостик.

— Как будто там мозг... — Чуть слышно пробормотал из-под противогаза Иван, разглядывая живые провода.

— Скорее солнечное сплетение... Центр, отвечающий за самые примитивные желания. Пожрать, посрать и пое... В общем, у жор, похоже, остались только первые два.

— Языкастые! — Кадет снова прильнул к оружию и прошил парой оглушительных выстрелов очередную бледную тень, показавшуюся на мостике.

Но кроме неё по пульсирующим нитям наверх выбрались ещё пятеро. Но, нацелив автомат на них, кадет лишь сухо защёлкал бойком, который бил по опустевшему патроннику.

— Чёрт...

— На! — Одного из принюхивавшихся уродцев пронзил болтом Иван. Но и он, щёлкнув рычагом перезарядки, обнаружил, что кассета пуста. — Упс...

— Похоже, дело всё-таки дошло до триариев... — Поднявшись над насыпью из колотого кирпича, я приготовился встречать оставшихся уродов, перехватив поудобнее дробовик и изящный клинок.

— До кого?

— Потом расскажу...

— А ты мне нравишься, приятель... — Голос внутри моей черепной коробки снова звучал с иронией. — Это последние. Остальных пока держу... Мочи козлов.

Первый мозгоед, прыгнувший в мою сторону, тут же был отброшен зарядом дроби. Выстрел из обреза — почти вплотную — превратил его тощую грудную клетку в месиво из костей и мяса, разбросанному по стенке реактора.

Второго встретила Викуля. Слегка свистнув в воздухе, она отрубила не только протянутые ко мне пальцы, но и шипастый кончик длинного языка. И лишь раненая тварь заверещала — не то от боли, не то от досады — обратное движение клинка вскрыло тонкую шею. Превратив верещание в булькающий клёкот. И, захлёбывающийся собственной кровью мозгоед, забился в конвульсиях где-то под насыпью.

Третья тварь успела подобраться достаточно близко — для того, чтобы я остановил её, вонзив в широко раскрытую пасть дуло дробовика.

Но одновременно с ним на меня налетел и четвёртый ублюдок. Хоть он и напоролся на выставленное острие голым пузом, но, повалив меня на спину, всё-таки смог дотянуться своим живым сверлом до лицевой части газовой маски. И, прежде чем я движением руки вниз раскроил ему живот от рёбер до паха, тварь изодрала мне весь противогаз от носа до подбородка, успев немного поцарапать и лицо под ним.

А второй в это время оплёл своим языком ствол обреза и почти дотянулся до руки.

Бросаю рукоять Викули и щёлкаю помпой. Выстрел.

Фонтан из тухлых мозгов щедро окропил научную аппаратуру. И тощая тварь свалилась с меня, широко «улыбаясь» ртом, разорванным пороховыми газами.

— Н-на!!! — Иван с размаха пристукнул по голове того, что ещё трепыхался, несмотря на размотанные по мне кишки. Стальные плечи арбалета снова сработали не хуже иной кирки.

— Спасибо... — Отбросив от себя бесчувственное тело мозгоеда, я поспешил подобрать клинок, застрявший у него тазовой кости.

— Красиво... — Снова всё тот же ироничный басок. — Идите вниз... Хотя... Хрен его знает, что вы тут сможете сделать дальше...

Быстро пробравшись сквозь препятствия в виде гроздей проводов — как стальных, так и белковых — мы вскоре и сами увидели предмет сомнений моего собеседника.

— Привет, Петров. Не ждал. Но надеялся.

— Кир... — Кадет, казалось, сомневался.

— Он самый. Точнее... То, что от него осталось.

Многочисленные нити разной толщины со всего зала сходились воедино именно здесь. Где-то под затылком человеческой фигуры, лежащей на поверхности воды, наполнявшей охлаждающий бассейн исследовательского реактора. Одетый в какую-то полуистлевшую спецовку, человек был крайне истощён — это было заметно даже сквозь остатки одежды. Даже в тусклом свете, пробивавшемуся сюда от грязных окон слева от нас.

Судя по всему, тот человек, ради которого мы сюда и полезли, как раз и служил этому странному организму своеобразным солнечным сплетением.

— Но... Но как...

— Вот бы знать... — Бледное худое лицо изобразило грустную улыбку. — Последнее, что я помню... Это то, как Алина стреляет мне в лицо.

— Но...

— По моей просьбе. Это я тоже помню. — Человек в бассейне поморщился. — А потом — бац! И я уже тут отмокаю. Не знаю сколько... Может неделю... Может месяц... Может лет сто... Хотя, судя по твоему дисканту, Петров, времени прошло не слишком много... Не зря я надеялся, что вы всё-таки полезете в Москву без меня...

— Прошло почти три месяца... С тех пор как... Алина тоже тут! Ну.. Не прямо тут... — Кадет начал сбивчиво причитать, очевидно, не зная с чего продолжить хорошие новости.

— Не мельтеши сержант... — Устало вздохнул Кир. — Лучше познакомь меня со своими приятелями. Я их не узнаю.

Позади послышались возня и раздражённое ворчание. Жоры, очевидно, уже как следует наелись пряных тёрок. И теперь те из них, что ещё могли передвигаться, жаждали продолжить преследование.

— Формальности позже. — Я решил взять ситуацию в свои руки. — Главное то, что мы должны тебя отсюда вытащить. Есть идеи — как это сделать лучше всего?

— Идеи-то есть... — Бледный человек медленно кивнул. И грозди нитей, уходящих ему под голову, заколыхались вслед за этим движением. — Только они тебе не понравятся, братан...

— Ближе к делу!

— Одобряю. — Новое движение головы опятьвызвало колыхание нервной системы этого жорятника. — Дело в том... Дело в том, что кто-то из вас должен будет занять моё место.

— В смысле?! — Удивлённо выдохнул кадет.

— Не ты, Петров. И не ты, как там тебя... — Взгляд Кира скользнул по фигуре Ивана, но быстро снова вернулся на меня. — Кто-то из автономов. Иначе... Иначе этот улей уже никто не удержит. А вы наверняка видели, что они сделали с местными выжившими... Там... На заборе... С тех пор мозгоеды сидят