Что сказал бы об этом Стас?.. Что-нибудь умное про закономерности построения сюжетов и о том, что бой с самим собой всегда самый сложный.

А ведь точно! Именно так и есть!

Боясь поверить собственной догадке, Аня все же шагнула назад и… остановилась.

Нервы казались натянутыми до предела, девушка даже слышала звон в ушах и гул собственной крови.

«Расслабься! Ну же!» – велела она самой себе.

В данной ситуации это было сложнее всего. Но она все же смогла…

И те, кто окружал ее плотным полукольцом, тоже застыли.

Ну конечно, она и сражалась все это время сама с собой! Она первая вытащила нож и ударила тоже она. Ее размноженные зеркалами противники только повторяли ее движения и ее собственную агрессию.

Вот это поворот! Еще немного – и она убила бы саму себя! Это было бы смешно и так глупо, что оказалось бы достойным Премии Дарвина, посмертно присуждаемую за самые нелепые смертеи на свете, наряду с мужчиной из Южной Каролины, который услышав ночью телефонный звонок, по инерции вместо трубки взял лежащий у кровати «Смит-вессон» и спустил курок, или любителя халявы, который пытался вытрясти банку из автомата, продающего колу, и погиб, опрокинув на себя этот самый автомат.

Как хорошо, что ей вовремя удалось опомниться, пока еще не пролилась кровь!

Задние ряды зеркальных двойников какое-то время еще теснили передних, а потом угомонились. Отражения бессмысленно разбрелись по комнате. Уже безобидные и абсолютно не агрессивные. И все же Аня старалась не делать резких движений.

Задержав дыхание, она осторожно шагнула вперед. Вроде бы, ничего не изменилось. Явной опасности не было, и девушка продолжила движение, стараясь не натолкнуться на свою собственную копию. Продвигаться в толпе абсолютных двойников казалось очень неприятно. В ответ на ее неприязнь ближайшая к ней фигура насторожилась, но Аня взяла себя в руки, медленно перевела дыхание и продолжила путь к двери.

Кажется, обошлось. Она справилась и с этим испытанием.

Девушка вышла за дверь и тут же оказалась в зале с колоннами. По углам помещения притаилась мгла, а шаги гулко отдавались под сводами замка. В самом конце зала на возвышении, куда вели четыре ступени, вырезанные из черного мрамора, размещался трон с высокой спинкой, и на нем сидел человек. Темнота, словно мантия, окутывала его. Анна разглядела лишь тускло блестящую корону и руку, казавшуюся рукой мумии, обтянутую ссохшейся кожей. На пальцах мумии сияли перстни, а лицо короля было погружено во мрак. И, возможно, это к лучшему.

Отчего-то Ане не слишком хотелось разглядывать его ближе.

– Ты пришла за моей жизнью, – проговорил голос, похожий одновременно на скрип песка и вой ветра. – Ты считаешь, что на твоей стороне справедливость. Но кто ты такая, чтобы судить? Есть ли у тебя право решать, что зло, а что благо?

Девушка встряхнула головой, прогоняя страх и усталость.

– Ваши уловки не помогут, – проговорила она громко, и эхо разнесло ее слова по залу.

«Могут… могут… могут…» – повторяла тьма.

– Мне жаль тебя. Ты пешка в чужой игре, тебя используют вслепую и выбросят как сломанную, не пригодную к употреблению вещь, как только ты сделаешь то, что они от тебя ждут, – проговорил Король. – Да и какая из тебя избранная. Ты не замечала, что вовсе не подходишь на эту роль?

Разговор с умершим Королем был сам по себе где-то за гранями абсурда. Пора заканчивать с этим. Конечно, он пытается ее запутать. Зло всегда лжет.

Анна шагнула к трону.

– Вам не обмануть меня! – упрямо проговорила она. – Такое существо, как вы, противоестественно. Пусть прах станет прахом!

С этими словами девушка вскочила на первую ступеньку.

Мертвый Король поднялся – и он показался Анне огромным, неестественно высоким и ужасающим. Он простер вперед иссохшуюся руку, и с его пальцев сорвался черный смерч, разбившийся о выставленный Аней кинжал, данный Королевой.

Кажется, Король не ожидал этого, и девушка, не теряя времени, бросилась к нему и всадила нож в грудь – фактически наугад.

Загрохотал где-то далекий гром, а стены черного замка содрогнулись, словно живое существо, бьющееся в смертной судороге.

– Прах – праху, мертвое – забвению! – крикнула девушка.

Король – а теперь он резко уменьшился и стал лишь ненамного выше Ани – наклонил голову, словно в удивлении глядя на резную рукоять кинжала. Сверкнули рубины. И тьма всколыхнулась, закричала от боли – этот крик, словно исходящий из тысячи глоток, прозвучал у девушки в ушах, едва не сводя ее с ума.

Замок снова содрогнулся.

Не удержавшись, Аня упала на колени и заткнула уши, чтобы не слышать ужасный ор и скрежет.

Замок распадался, втягивался в землю, таял буквально на глазах.

Он и вправду казался смертельно раненым живым существом.

Девушка на миг закрыла глаза, чтобы не видеть эту агонию, а когда открыла, то поняла, что находится на залитой прозрачным утренним светом поляне.

На траве перед ней лежит человек – уже не молодой, но еще красивый, с правильными чертами аристократичного лица, а в груди его по самую рукоятку торчит магический кинжал.

Анна без труда узнала этого человека, уже виденного ей на вышитых шпалерах и гравюрах в королевском замке.

Человек умирал и пытался что-то проговорить окровавленными губами.

Нагнувшись к нему, девушка разобрала прерывистые слова.

– Предатель…ство… Королева… меня убила… отрава… Берегись… Справедливость…

Он вздрогнул и затих, уставив уже не видящие глаза в безоблачно-яркое небо.

Аня тяжело поднялась на ноги. Ее шатало.

Она победила, но отчего-то победа оставила на душе горький осадок. В последние секунды Король не лгал.

– Ну вот ты и исполнила свое предназначение, – послышался знакомый голос.

Девушка кивнула. Она ожидала, что Охотник окажется где-то близко, и ей вдруг стало абсолютно все равно, убьет он ее или нет.

– Я не убью тебя, – сказал он, отвечая на ее невысказанную мысль. Подошел и встал рядом с телом своего господина. – Нужно было сделать это раньше. Теперь уже слишком поздно. Ты позволишь его похоронить?

– Да, – пробормотала Аня. – А что теперь?

– Тебе стоило бы задать этот вопрос раньше, – пожал плечами Охотник. – Теперь – ничего хорошего. Ты сделала свой выбор.

Он присел на корточки перед мертвым Королем и закрыл ему глаза.

– Странно, – проговорил задумчиво Охотник. – Я вижу его смерть уже второй раз. И каждый раз оказываюсь бессилен что-то изменить. Видимо, настает конец времен. Не зря я видел белого оленя.

– При чем тут белый олень? – не выдержала Анна.