кухни, где три человека, одетые во все черное, похоже, заняты приготовлением пищи.

Когда мы приближаемся, голоса затихают, и когда, наконец, подходим, все молчат.

Кингстон встает первым.

— Джордан, выглядишь потрясающе. — Он наклоняется и прижимается губами к моей щеке. Как всегда, он пахнет потрясающе и позволяет своим губам задержаться на секунду дольше. — Надеюсь, он оценил всю мою тяжелую работу, — шепчет он так, чтобы слышала только я.

— Рада снова тебя видеть.

Я поворачиваюсь как раз в тот момент, когда человек, который мог бы стать двойником Пирса Броснана, поднимается на ноги. Миниатюрная блондинка, которая выглядит намного моложе него, следует его примеру.

— Разве это не сюрприз? — Он смотрит на Александра, потом снова на меня. — Ты та самая женщина, о которой мне так много рассказывал Хейс. — Он протягивает руку, и яркое золотое кольцо, усыпанное бриллиантами, почти ослепляет меня. — Август Норт.

— Приятно познакомиться. — Я протягиваю руку для рукопожатия, но мужчина оставляет влажный поцелуй на костяшках моих пальцев. Я убираю руку и осторожно вытираю ее о свитер Александра. — И не верьте ни единому слову Хейса обо мне.

Хейс свирепо зыркает на меня, в то время как Август хихикает и жестом подзывает блондинку.

— Это моя жена, Лесли.

Вместо того чтобы пожать друг другу руки, мы обмениваемся любезностями.

— У вас прекрасный дом.

— Этот? — Она размахивает рукой со стаканом мартини в руке, проливая немного через край. — Это клетка в бетонных джунглях. Я предпочитаю наш дом за городом.

Я смеюсь про себя. Видела бы она мою клетку в Бейонсе. Некоторые люди реально оторваны от жизни.

Хейс все еще смотрит на меня так, словно я только что потушила их огонь, присев на корточки и помочившись на него.

— Хадсон опаздывает, — натянуто говорит Август. — Как всегда. — Мужчина возвращается на свое место рядом с женой.

Я смотрю на Кингстона, и он смело смотрит на нас с Александром с блеском удовлетворения в глазах.

— Почему бы вам двоим не выпить? — говорит Лесли слегка заплетающимся языком.

Александр отходит от костра, а затем резко останавливается, как будто врезается в невидимую стену. Поворачивается и откашливается.

— Джордан, что бы ты хотела выпить?

По его напряженной челюсти могу сказать, что ему было трудно спросить, чего я хочу, а не решать за меня — как он всегда делал в прошлом.

— Я пойду с тобой.

Он ждет, пока я доберусь до него, и я молчу, пока мы не оказываемся внутри, у бара, подальше от подслушивающих ушей.

Мужчина наливает себе газированной воды.

— Ты не пьешь?

— Нет.

— Никогда?

— Больше нет. — Его карие глаза вспыхивают, когда встречаются с моими. — Что бы ты хотела?

Я просматриваю свои варианты и выбираю вино. Он наливает мне бокал, и я поражаюсь качеству хрупкой на вид стеклянной посуды, которая не крошится под его большой рукой.

— Благодарю. — Я делаю глоток и выглядываю наружу, чтобы увидеть, что большая часть семьи Александра смотрит на нас. — У меня такое чувство, что на ваши семейные ужины никто обычно не приводил пару.

Александр подходит к концу бара, чтобы встать рядом со мной, и видит, что его семья наблюдает за ним.

— Никто и никогда. Я надеюсь, что твое присутствие гарантирует, что все будут вести себя наилучшим образом. — Он выжимает в воду дольку свежего лайма.

— Хм, буфер? Я могу это сделать. — Спрыгиваю с барного стула и прижимаюсь к нему всем телом. Так близко, что мужчина слегка вздрагивает. Александр смотрит на меня, нахмурив брови. Я просовываю свою руку в его. — Расслабься. Давай дадим им повод для разговора.

Его большие пальцы обхватывают мои.

— Наклонись и сделай вид, что шепчешь мне что-то на ухо.

— Зачем?

— Просто сделай это.

Нахмурившись, он наклоняется и нависает губами в нескольких дюймах от моего уха.

— Убери мои волосы.

Он убирает волосы с моей шеи, и кончиками пальцев касается моего горла. Я подавляю дрожь. Его дыхание скользит по моей коже, и я чувствую, как мужчина глубоко вдыхает, когда его нос касается моего горла. Я поднимаю подбородок, закрываю глаза, прикусываю губу и улыбаюсь, чувствуя на себе взгляды его семьи.

— Отлично, — шепчу я и отступаю.

Александр медленно поднимает голову, и когда его глаза встречаются с моими, во взгляде кипит жар.

— Я не силен в таких вещах.

— Ты гораздо лучше, чем думаешь. — Приподнимаюсь на цыпочки и чмокаю его, не ожидая, что он ответит мне взаимностью. Но Александр обнимает меня за поясницу и притягивает к себе. Он наклоняет голову, раздвигает губы, и его язык скользит по моему. Я цепляюсь за его свитер, пока мои колени не дрожат от интенсивности его поцелуя.

— Извините, что опоздал! — Голос Хадсона доносится из фойе.

Александр прерывает поцелуй не резко, а медленно отодвигается назад. Его рот отрывается от моего и я оказываюсь одна.

— Ого, — тихо выдыхаю я, пытаясь собраться с мыслями.

— Ты в порядке? — шепчет он почти безразлично.

Как он это делает?

— В порядке, — выдыхаю я, делаю большой глоток вина и хватаю Александра за руку. — Пошли, Гризли. Давай покончим с этим.

В детстве меня миновали семейные ужины. Мы с мамой редко ели вместе, в основном потому, что она редко ела, предпочитая заполучить шанс с парнем, которого в тот момент пыталась развести на деньги или наркотики.

Не прошло и десяти минут после начала трапезы, как я осознаю, насколько опасными могут быть семейные ужины. Похоже, никто из парней не любит своего отца. Мачеху они в основном просто терпят, а близнецы безжалостно дразнят ее. Не то, чтобы ее это заботило. Полагаю, для этого и нужен весь употребляемый ею алкоголь.

Не могу точно сказать, откуда именно исходит напряжение, но, тем не менее, оно есть. Александр был напряжен с тех пор, как мы сели. Хейс перестает смотреть на меня только для того, чтобы посмотреть на своего отца или Кингстона. Кингстон, похоже, находится в центре негативной энергии Августа, когда тот делает ехидные замечания обо всем, начиная с отсутствия направления в жизни его младшего сына и заканчивая его сомнительной сексуальной ориентацией. Даже Хадсон сменил свою легкую улыбку на что-то более близкое к хмурому виду.

— Итак, расскажите нам историю о том, как вы познакомились, — говорит Август во время четвертого из пяти блюд.

Я смотрю на Александра через стол от меня. Его плечи напряжены, спина прямая, а пустой взгляд направлен в тарелку. Мускул на его челюсти дергается, как будто ему неудобно от внимания его отца.

Он не единственный.

Я кладу вилку и