Расовая принадлежность андских мумий указывает на гораздо более глубокую древность, чем I век до н. э. — датировка, присвоенная им традиционной наукой. При прокладке водопроводных труб через 120-футовый курган возле чилийского города Арика в ноябре 1983 г. рабочие случайно откопали некрополь, где было 96 мумифицированных трупов в превосходном состоянии. Радиоуглеродный анализ, проведенный американским патологоанатомом Марвином Эллисоном, определил их возраст — почти 8000 лет. Это открытие резко противоречило убеждению «академиков» науки, что первая человеческая цивилизация зародилась в Месопотамии 5400 лет назад, а первая южноамериканская цивилизация появилась почти 1000 лет спустя. Однако неоднократные анализы доктора Эллисона, подтвержденные его коллегами, датировали древнейшую мумию из окрестностей Арики 5810 г. до н. э., то есть примерно за 2600 лет до первых известных египетских мумий. Если их чилийские аналоги предшествовали и месопотам-ской, и египетской культуре, откуда они могли происходить, как не из Лемурии?

Не случайно мумии из Арики были найдены недалеко от холма Керра Унитас в пустыне Атакама, на склоне которого начертана гигантская человеческая фигура. Во времена испанского завоевания индейцы молпе носили ложные бороды, сделанные из керамики и подвешенные к подбородку через отверстие, проделанное в челюстной кости. Эта болезненная имитация служила напоминанием о предках, прибывших из-за моря, спустя долгое время после Великого Потопа — любопытный способ для людей, у которых не росли волосы на лице.

Хотя почти невозможно определить точные временные рамки создания огромных геоглифов в Чили и Перу, поселенцы из Лемурии скорее всего прибыли на тихоокеанское побережье Южной Америки более 5000 лет назад, вероятно, не позднее 3500 г. до н. э., а может быть, за несколько столетий и даже тысячелетий до этого.

Свидетельство такой глубокой древности было обнаружено примерно в 500 милях к югу от пустыни Наска, в Монтеверде в южном Чили. Речь идет об оседлом сообществе пастухов и собирателей, возраст которого — 13 000 лет, как раз то время, когда первые люди, предположительно, стали проникать в Северную Америку из Сибири по Аляскинскому сухопутному мосту, расположенному в 3000 миль на севере.

Эти люди воздвигли более десяти прямоугольных деревянных, покрытых шкурами мастодонтов жилищ, длиной от 9 до 15 футов. Они выстроены параллельными рядами к востоку и югу от бухты Чинчихуапи. В каждом доме был свой очаг, костер для общих трапез разводили снаружи, в большом углублении, выложенном камнями. Устройство жилищ довольно совершенно для своей эпохи, но особо сильное впечатление произвел найденный здесь своеобразный Медицинский гербарий.

В необычном сооружении, напоминающем по форме в ил очковую железу, археологи обнаружили остатки 27 целебных растений. Некоторые из них выращивались на месте, другие доставлялись за сотни миль с побережья Тихого океана и высокогорий Анд. Судя по всему, в Монтеверде жила община лекарей, которые собирали, готовили и распределяли целительные препараты. Эти фармакологические знания позволяют отнести поселенцев к материальной культуре, совершенно не похожей на культуру чилийских туземцев того времени. Более того, обитатели Монтеверде не могли достигнуть глубин Южной Америки из далекого севера; они, несомненно, пересекли океан и прибыли с запада. Их осведомленность в медицине и высокоразвитая общественная организация указывают на то, что представители заморской культуры во всех отношениях были цивилизованными людьми.

Первые лемурийцы прибыли в Перу, вероятно, в качестве миссионеров, но привлекательность долины Наска заставила их забыть о возвращении домой. Впоследствии к ним присоединились другие соотечественники, население новой страны с плодородными землями увеличилось настолько, что появились городские образования, руины которых сохранились вокруг ритуальных центров культур Нортечико и Салаварри. В конце IV тысячелетия до н. э. климат стал меняться, условия жизни неуклонно ухудшались. Лемурийцы старались справиться с разрастающимся экологическим кризисом, совершенствуя оросительную систему. Начав отступать под натиском пустыни, они подкрепили свою инженерную технологию колдовством, основанным на внушении, и общинной духовностью. Огромные изображения, символизирующие воду, стали средоточием массовых паломничеств для накопления и удержания психических энергий всего населения. Когда тысячи мужчин, женщин и детей ходили по лабиринту извилистых линий, изображающих фрегатов, китов, пауков, ящериц, обезьян, морские водоросли, начертаний других геоглифов, их молитвы и медитации, в сочетании с символами, вызывали дождь или пробуждали артезианские источники.

Осенью 1994 г., когда я зашел в бар «Камикадзе» в Куско, бывшей имперской столице инков, в надежде получить немного жидкости для подкрепления духа, старый индейский шаман из племени кечуа сказал мне, что геоглифы в пустыне Наска сперва не были предназначены для обозначения водоносных пластов. Скорее наоборот: они были выложены в центре пустыни, где не было никаких признаков влаги, а затем по ним прошли «древние». Сделав это, они чудесным образом призвали подземную воду из ниоткуда. По его словам, речь идет об одновременном внушении большому числу людей с использованием колоссальных образов как инструментов для концентрации и усиления энергии. Именно в этом подлинный смысл огромного изображения Совиной Женщины с одной рукой, поднятой к небесам, другой — указывающей на землю. Она воплощает вечную магическую аксиому «что наверху, то и внизу».

«Сова — символ мудрости наших предков, — сказал он. — Ее огромные глаза позволяют видеть во тьме вещи, скрытые от других. Древние, которые начертили образ Совиной Женщины, и все остальные не только медитировали, когда ходили по линиям, но танцевали и пели, чтобы достигнуть измененных состояний сознания, находясь в которых можно было призывать энергии Вселенной и управлять ими».

Услышав это древнее предание из уст человека, чья жизнь была посвящена сохранению народных традиций, я вспомнил знаменитый «Танец дождя», известный в многочисленных вариантах каждому индейскому племени от Канады до Чили. Подумалось также о совместных психоэнергетических ритуалах, впервые возникших среди посвященных в тайны Лемурии. Возможно, паранормальные силы были применены здесь в попытке сохранить старейшую цивилизацию Южной Америки от гибели и распада. В таком случае, гигантские, но все же хрупкие изображения, до сих пор украшающие равнину Наска, остались единственным свидетельством проигранной переселенцами из Лемурии в доисторическом Перу отчаянной битвы с неодолимыми силами природы, которые впоследствии, хотя и иначе, погубили их затерянную прародину.