– Саша, в чём дело?

– Уже подъезжаем, и там я всё объясню.

Так, ладно. Раз Сашка говорит, что он всё расскажет, как прибудем на место, то пусть так и будет.

Выезжаем за пределы города. Я молчу уже из последних сил. Сворачиваем на одном из поворотов и проезжаем около километра, оказываемся на открытой местности, где покрытием служит не асфальт, а бетонные плиты.

Саша громко вздыхает, а затем выдыхает, как будто настраивается на сложный разговор. А после поворачивается ко мне и произносит:

– Ди, выходи, надо поговорить.

– Саш. Не надо меня пугать, хорошо? Что происходит? Куда мы приехали?

И снова мои вопросы без ответов. Открыв дверь, Романов покидает автомобиль и начинает нервно ходить туда-сюда.

Чувство тревоги усиливается, сердце клокочет. Что же произошло у него? Что так изводит друга изнутри? Медленно щёлкаю замком на двери, открываю её и не спеша выхожу. Обхожу машину и встаю рядом с мельтешащим другом.

– Саш, может, поговоришь со мной?

Вдруг он резко останавливается, притягивает меня к себе и заключает в объятия. А после шепчет приглушённым голосом:

– Возможно, ты меня возненавидишь, а быть может, поблагодаришь. Но я это делаю ради тебя, – отталкивает меня на расстояние вытянутой руки, но не отпускает, – ты мне как сестра, и я желаю тебе только добра. Я поговорил с доктором Свон, и она мне дала добро, считая, что ты уже к этому готова и давно пора сделать следующий шаг.

– Я что-то не понимаю, ты связался с моим психотерапевтом?

Сашка утвердительно кивает.

– И она посоветовала сделать что-то?

И снова кивок.

– Что?

В этот момент мы слышим рев двигателя, оборачиваемся и видим, как на нас едет машина, в водителе которой я узнаю Давида. Он резко тормозит прям рядом с нами. Мы с Сашкой как застыли, так и стоим, не шевелясь, лишь наблюдаем за Дэвом. А он выходит из своего «Гелика», вальяжной походкой приближается к нам.

– Ну что, ты ей сказал?

– Пока нет.

Отстраняю руки Саши и отхожу от парней на несколько шагов.

– О чём не сказал, Саш? – с подозрением проговариваю, посматривая то на одного, то на другого.

– Я буду учить тебя вождению.

– Что-о-о-о? – спрашиваю я, понимая, что слышу полный бред. – Во-первых, я умею водить, и ничему меня учить не надо. Саш, а, Саш, что за ахинею несёт твой друг? – насмехаюсь я над словами Давида.

– Ди, тут Дэв обучался экстремальному вождению…

– И что? – начинаю злиться. – Зачем мне эта информация, Саш? М? – Романов молчит, и тогда я решаю действовать: – Отвези меня домой, мне некогда играть с вами, меня Соня ждёт.

Делаю шаг в сторону, Саша хватает меня за руку.

– Ди, я всё рассказал Дэву.

Не могу поверить, что слышу это от своего Сашки. Горький ком возникает в горле, дыхание становится трудным.

– Что ты рассказал? – медленно и с предупреждающей угрозой произношу, желая понять, правильно ли я расслышала его предыдущую фразу, и уже сама начинаю двигаться на Сашку.

– Диана, ты должна перестать стесняться своей травмы, – старается быстро объясниться мой друг, – поскольку, только приняв её, ты сможешь с ней «работать». И я всё рассказал Давиду, чтобы он тебя понял. – Я не останавливаюсь и продолжаю наступать, а Сашка делает шаги назад. – Вот смотри, человек с переломом ноги не может управлять автомобилем, так и здесь – нет ничего зазорного в том, что ты получила психологическую травму. Скрывать её от друзей – это не выход. Нужно настроиться на борьбу, но ни в коем случае с ней нельзя мириться.

Горько усмехаюсь.

– Я смотрю, ты долго общался с моим доктором, даже её словами заговорил, – стряхиваю его руку со своей.

Отвожу глаза. Не хочу видеть его и уже давно бы ушла, если бы была возможность свалить.

– Ди, не закрывайся от меня, – проникновенно просит Саша. А я не могу выполнить эту просьбу, меня как будто предали. Исполосовали острием ножа всю грудь. Меньше всего я это ожидала от НЕГО.

Ничего ему не отвечаю, ком в горле не дает издать ни звука.

– Я это делаю ради тебя, Ди. Подумай, как сильно изменилась твоя жизнь после того, как ты стала пешеходом. Даже в недавней истории с поездкой в приют, если бы у тебя была машина, ты могла бы просто посадить в неё Софу и уехать оттуда, и избежать всего того, что произошло. И таких обстоятельств бывает много в жизни. А что теперь? Поездки на общественном транспорте? И я сейчас даже не о попусту потраченном времени говорю, а о неудобствах, о соседстве не понятно с кем, о пересадках, особенно после уютного салона автомобиля – это же настоящая пытка!

Очередная горькая усмешка срывается с моих губ. Кому, как не мне, знать о «прелестях» жизни пешехода.

– Саня, давай, не тяни, – вдруг врезается в моё сознание голос Давида. За шквалом эмоций от поступка Саши я даже забыла, что мы тут не одни.

Вот чёрт!

Начинаю обходить Сашу, чтобы подойти к машине, но дорогу мне перегораживает Давид.

– Диана… – начинает он.

Сжала руки в кулаки и с вызовом смотрю Давиду в глаза.

– Аха-ха, да ты имя моё, оказывается, знаешь, – вырывается из меня истерический смех. – Наконец-то! Молодец! Садись, пять! А теперь пропусти меня.

К удивлению, он не хамит и не издевается надо мной. Даже глаза не выражают никакой насмешки. Он просто стоит и смотрит на меня.

Делаю шаг в сторону – и Давид туда же. Повторяюсь, но уже в другую, и он снова загораживает мне путь.

– Давид, уйди, – слёзы уже готовы брызнуть из глаз, отворачиваюсь, чтобы он их не увидел, – пожалуйста, – добавляю еле слышно.

– Саня, давай. Дальше я сам разберусь.

Это в каком это смысле «он сам»?!

Ошарашенная оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Сашу, и успеваю заметить его кивок. Он двигается в нашу сторону и… обогнув нас, вдруг направляется к своей машине.

– Эээ…Са… ша? – неверящим голосом произношу как раз в тот момент, когда он проходит мимо.

Романов останавливается и говорит:

– Со мной у тебя не получится преодолеть страх, и в конце концов мы оставим эту идею, я просто не смогу быть строгим к тебе и требовать выполнения всей схемы, которую мне дала доктор…

– А Давид, типа, сможет? – не оставляю его признание без едкого замечания.

– Он хочет тебе помочь, а значит – поможет.

– Аха-ха, Давид и помощь… Саша, ты сегодня в ударе, шутки одну за другой выдаёшь. Бред! Я сваливаю.

Снова пытаюсь обойти Давида, но он в очередной раз преграждает мне дорогу.