Второй негр достает из спортивной сумки большую сушеную тыкву. Оба тунгайца сбрасывают длинные кожаные плащи и остаются голыми — в набедренных повязках.

Лидия Николаевна. Господи!

Елена. Дедушка, что же будет?

1-й киллер. Не беспокойся, юная красавица в белом платье, Матуалла сделает быстро. Он лучше всех в нашем племени режет антилоп. Матуалла, енги банг!

Матуалла приступает к ритуалу. Он подносит тыкву к горлу Владимирцева и замысловато взмахивает ножом.

Елена (в ужасе). Подождите! Неужели нет другого способа вернуть дух племени?

1-й киллер. Нет, другого нет.

Юрий Юрьевич. Прощайте, Елена Константиновна… Простите меня за все!

Елена. Юра!

Юрий Юрьевич. Я буду теперь часто вспоминать, какая вы красивая в этом платье!

Сергей Артамонович (мечтательно, Косте). В человеческих жертвоприношениях есть какая-то жестокая красота. Вы не находите?

Костя. Нет, не нахожу.

Елена. Папа, дедушка! Сделайте что-нибудь!

Федор Тимофеевич. А что мы можем сделать? Мы же конченые, никчемные люди. Вымирающий вид, не способный бороться за существование. Боритесь, Юрий Юрьевич! Вы молодой, сильный!

Юрий Юрьевич. Жестокий вы старик!

Елена. Дедушка, нельзя быть таким бездушным!

Федор Тимофеевич. Душа — в наше время такая же роскошь, как часы «роллекс» с бриллиантами. Не так ли, господин Владимирцев?

Лидия Николаевна. Федор, по-моему, Юрий Юрьевич достаточно наказан.

Федор Тимофеевич. Я так не считаю.

Марина (тунгайцам, деловито). Мальчики, значит так: выдаю каждому по отличной меховой куртке. (Вынимает из своей сумки и показывает куртку.) И мы расходимся по нулям.

1-й киллер. Нам не нужны куртки — у нас жарко. Это вам нужны куртки. Я, когда учился в стоматологическом институте, очень замерзал. У вас в России всего два времени года. И оба — зима.

Костя. Как это — оба зима?

1-й киллер. Конечно, оба: белая зима и зеленая зима.

Сергей Артамонович. Какое точное наблюдение!

Костя. Скажите, Батуалла, а в вашем племени едят грибы?

1-й киллер. О да! Особенно гриб «чок-чок». Он очень редко растет. От него мужчина становится могучим, как лев. А женщина нежной, как новорожденная антилопа.

Костя. Я дам вам чудесный порошок. Фунговит. И вся саванна покроется грибами «чок-чок».

1-й киллер. Я балдею от этих белых людей! Если вся саванна покроется грибами «чок-чок» и все мужчины будут неутомимыми, как львы, а женщины нежными, как новорожденные антилопы, то кто будет охотиться и рыхлить землю? Вы хотите, чтобы мы вымерли? Нет! Нам нужен дух нашего племени. Матуалла, енги-банг!..

Елена. Болик, вы же телохранитель, сделайте что-нибудь!

Болик. В инструкции сказано: «в случае невозможности выполнения своих служебных обязанностей телохранитель обязан сохранять спокойствие». Вот я и сохраняю.

Елена. Неужели ничего нельзя сделать?

Сергей Артамонович. Боюсь, юная графиня, ничего.

1-й киллер. Матуалла, енги банг!

Елена (бросается к Владимирцеву). Пощадите его! Он больше не будет. Он хороший… Дедушка, спаси его! Ты можешь, я знаю!

Федор Тимофеевич (как бы нехотя). А ведь ты, Батуалла, сказал не всю правду! Ты забыл еще один способ возвращения духа племени.

1-й киллер. Нет, я помню: если человек, убивший священного льва, женится на девушке из племени тунгаев, дух племени во время первого «халам-бунду» возвращается назад. Конечно, при условии, что девушка никогда до этого не обнимала мужчину ногами. Но какая нормальная девушка из племени тунгаев выйдет замуж за этого урода?

Юрий Юрьевич. Вы, конечно, можете меня зарезать, но зачем же оскорблять, тем более в присутствии женщин.

Елена. Ваши девушки ничего в мужчинах не понимают!

Федор Тимофеевич. Напрасно ты, внучка, так думаешь! У тунгаев еще очень сильны пережитки матриархата, и поэтому тамошние девушки чрезвычайно разборчивы.

1-й киллер. Ты хорошо знаешь наши обычаи! Я бы с удовольствием поговорил с тобой, но нам надо торопиться. Матуалла, енги банг!

Елена. Стойте! Дедушка! Я прошу тебя! Умоляю! Дедушка!

Федор Тимофеевич. Батуалла, а если бы девушка вашего племени согласилась выйти замуж за этого, прямо скажем, не лучшего представителя белой расы, ты бы отпустил его?

1-й киллер. Отпустил бы, клянусь этим священным амулетом!

Сергей Артамонович. Простите, а что это за амулет?

1-й киллер. Мешочек из кожи змеи «семь шагов» с порошком из сушеного гриба «чок-чок».

Федор Тимофеевич. Такой амулет носит на груди каждый мужчина из племени тунгаев, не так ли, Батуалла?

1-й киллер. Так!

Федор Тимофеевич. Лида, принеси черную шкатулку из моего секретера!

Лидия Николаевна уходит.

Елена. Дедушка, что ты задумал?

Федор Тимофеевич. Сейчас узнаешь. Но ты уверена, что в самом деле хочешь спасти этого человека?

Елена. Уверена.

Федор Тимофеевич. Подумай хорошенько!

Марина. Мы уже подумали.

Возвращается Лидия Николаевна.

Лидия Николаевна. Я не нашла.

Федор Тимофеевич. Как же так! Ах, ну да… Я боялся, что ты опять выбросишь, и куда-то ее спрятал. Куда же я ее спрятал? Отстегните меня!

Юрий Юрьевич. Сейчас. Где же ключ? Куда же я его дел?..

Болик. Ну вы, босс, прямо Маша-растеряша!

Юрий Юрьевич. Уволю!

Болик. Не успеете.

Елена. Ну где же ключ!

Марина и Елена шарят по карманам Владимирцева.

Юрий Юрьевич. Вот он!

Отстегивает профессора. Тот неторопливо спускается, расправляет руки и ноги. Осматривает экипировку дикарей, нож, тыкву…

Федор Тимофеевич. Нож ритуальный, из черного обсидиана?

1-й киллер. Как положено. Мы чтим обычай.