– Подождут! – отмахивался Андрей. – Меня больше беспокоит Вован с Нюрой. С ними как быть? Они вроде как наши компаньоны. Давай просто отдадим им часть добычи. Не половину, даже не четверть, скажем, десятую долю.

Со своей стороны Катя считала, что если Мите и его родным небольшое вознаграждение выплатить можно и сейчас, то более солидную денежную выплату Нюрке и Вовану лучше отсрочить до полной оценки всей найденной коллекции монет.

– Когда будем знать, сколько именно мы нашли, часть я отложу на постройку церкви, а оставшиеся деньги поделим поровну на пять частей.

– Почему пять?

– Нас же пятеро.

– Не понял.

– Нюрка, Вован, я, дядя и ты.

– Нет, меня не считай. И Вован не в счет. Наследники лишь вы с дядей и Нюра. Делить надо на три части.

Катя тяжело вздохнула. Вот этого она и боялась. Когда золото было наконец найдено, наступил черед выйти из земли его проклятию. Не зря предупреждала ее об этом зле еще бабушка Афина.

– Да! – спохватилась Катя. – Бабушка Афина – дочь Антона, значит, она тоже наследница!

– Ей-то зачем клад? Она же помирать собралась. Что и было у нее из золотишка, ты сама говорила, она уже тебе отдала.

С каждой минутой Катюше ситуация не нравилась все сильней и сильней. Она видела, что Андрей всеми силами старается сохранить как можно большую часть золота для одной лишь Кати. Стремится увеличить ее долю за счет остальных участников и наследников. Андрей поступал так исключительно из добрых побуждений, стремился обогатить ту, кто была ему всех дороже и милей. Но Катя понимала, такой подход может и обязательно приведет к неприятностям.

– Андрей, послушай меня, пожалуйста, внимательно, – строго сказала она. – Это золото уже послужило множеству распрей и междоусобиц в нашем роду. Мой собственный дед Антон, вероятно, был убит из-за этого золота. И еще бог весть сколько других людей пострадало из-за него. Неспроста же опустела Олеховщина. Бог рассердился на людей, населявших эти места, и сделал их пустыми.

– Тогда получается, что твой Бог вообще на все деревни в нашей стране осерчал. Куда ни глянь, всюду пусто. Лишь в последние годы кое-где стали появляться новые хозяйства. Так уж сложилось, Катюша.

– Если мы сейчас пойдем на поводу у собственной алчности, быть беде, – пыталась втолковать ему Катя. – Разделить надо по-честному.

– А я что говорю? Правильно! Две трети тебе и дяде. Остаток Нюрке! Пусть из своей доли выделяет вознаграждение Вовану. Это и будет справедливо. Тебе же еще церковь строить. Или ты думаешь, что Нюрка тебе хоть монетку на это дело выделит?

Нет, Катя так вовсе не думала. Но все равно считала, что делить надо не на три, а на пять частей. И Митю с родичами тоже нельзя забыть.

– И не просто вознаграждение им надо дать, а хорошую премию.

– Предоставь с этим разобраться мне самому. Я сам знаю, что…

Договорить Андрею не удалось, потому что в дверь раздался стук.

– Кого там еще принесло?

И кинув косой взгляд на стол, заваленный перепачканными в земле и глине монетами, он озабоченно произнес:

– Катя, спрячь пока деньги.

– Как?

– Ну, накрой их хотя бы чем-нибудь.

Катя огляделась в поисках нужного предмета. Что же взять? Ничего подходящего на глаза не попадалось. Лишь на полу лежал небольшой ажурный коврик, которым Катя после некоторого размышления и прикрыла россыпь монет.

Андрей вернулся назад в комнату в компании Нюрки с Вованом.

– Повторяю, сейчас вам лучше уйти, – договаривал он фразу, начатую им еще в прихожей. – То, что дверь в дом была по недосмотру открыта, еще не дает вам повода входить в дом без спроса.

Но Вован с Нюркой отмалчивались и уходить явно не собирались. Оба выглядели хмуро. И были настроены на разговор.

– Чего сегодня поделывали? – спросила Нюрка первой. – И не врите, будто бы были дома.

Вован тут же подхватил:

– Ага! Не врите! Мы пару часов назад к вам приходили, у вас дома никого не было. Ребята на коровнике сказали, что вы еще с раннего утра куда-то уехали. А потом и Митю с родными в Олеховщину позвали.

– Что вы там делали? Говорите правду!

– Мы и не собирались вам врать.

– Так это правда? Вы были в Олеховщине?

– Да. Были.

– Без нас!

– А сами вы где были? С утра исчезли, только вас и видели.

Вован с Нюркой потупились. Сами-то они весь день провели, копаясь возле одного дома, о существовании которого Нюрка вспомнила ночью, но про который не пожелала сказать Катюше с Андреем. Нюрка полагала, что возле этого дома ей с приятелем улыбнется удача, но им не посчастливилось. За целый день, провозившись с мокрой холодной землей и устав чуть не до полусмерти, они в награду нашли лишь бронзовую задвижку и несколько медных монет уже советской чеканки.

И вот теперь им не терпелось узнать, как дела у Андрея с Катюшей.

– И что вы делали в Олеховщине сегодня?

– Будто бы сами не знаете. Клад искали.

– И как? Нашли чего-нибудь?

Глаза Нюрки жадно уставились на цветастый коврик, которым Катюша неумело прикрыла сокровище. Андрей проследил за этим взглядом бывшей компаньонки и вздохнул:

– Пока мы вам ничего сказать не можем.

– А мне и не нужно ничего говорить.

Нюрка подскочила к столу и быстрым движением сбросила коврик. Сделала она это так поспешно, что часть монет слетела со стола и они покатились в разные стороны. Серебро и медь тоненько зазвенели на полу. Блеснули в электрическом свете золотые деньги.

– А-а-а! – не своим голосом завопила Нюрка, увидев клад. – Золото! Вован, гляди, что делается! Нашли, а нам ни гу-гу! Суки-и-и!

И Нюрка жадной рукой схватила со стола горсть монет.

– Положи на место! – подскочил к ней Андрей. – Это еще оценить надо!

– Нет! Мое!

Андрей попытался оттащить Нюрку, но та отбивалась что есть сил и вопила, призывая сообщника на помощь:

– Вован, ко мне! Врежь ему, Вован!

Но Вовану было не до того. Сопя, он ползал на карачках, собирая с пола рассыпавшиеся монеты. Подойти к столу он не мог, потому что эту позицию занял Андрей. Схватив извивающуюся и лязгающую зубами Нюрку и выставив ее перед собой, как оружие, хозяин теснил обоих гостей к выходу.

– Мы с вами поделимся, – уговаривал он. – Все будет честно.

– Делим сейчас!

– Нет, сначала надо оценить все монеты, а потом уже их делить. Есть совсем дешевые, а есть ценой с иномарку. Надо, чтобы всем досталось поровну.

Но незваные гости не хотели ничего слушать. Они оба словно обезумели. Нюрка орала и вырывалась, стремясь дотянуться до стола. А Вован тихой сапой подбирал рассыпавшуюся мелочь с пола. На крики прибежали работники, которые и выдворили Нюрку с Вованом из дома, а потом и с хутора. Крики их еще долго доносились до засевших в доме хозяев положения.