и очевидно также считает и Друд. Я сказал им, что мы прилетели сюда, чтобы уничтожить Друда. Они говорят, что мы не должны лететь, другие птицы предупредили их, что туман опасен для полёта в нём и что их дикие собратья до смерти разбились об здания. Туман вплетается в их крылья, тянет вниз и нарушает их способности к ориентации.

— Тогда как мы доберёмся до ван Друда? — спросила я.

Один из вóронов каркнул в ответ.

— Что он сказал?

— Он сказал, что мы должны сесть на нечто, что называется «трубой».

«Трубой» оказалась подземная сеть поездов, очень похожая на метро Нью-Йорка. Недалеко от башни мы отыскали станцию и купили билеты. Рэйвену, похоже, было не по себе спускаться под землю. Должно быть, это напомнило ему подземелье под особняком «Хелл-Гейт», где его удерживали узником и истязали в прошлом году. Я крепко сжала его руку и занялась поисками Белгрейв-Сквер на карте. Пока мы ждали поезд, я изучила карту и запомнила маршрут до железнодорожного вокзала Виктория, на случай если нам завтра понадобится туда ехать. Однако я лелеяла надежду, что мы сможем вырвать Хелен из рук ван Друда раньше назначенного срока.

Поезд битком был набит конторскими служащими и секретарями, ехавшими с работы домой. Многие из них читали газеты. «Эрцгерцог убит в Сараево» — пестрели заголовки. От прочтения того же самого заголовка, который я видела в дряхлых газетных вырезках, приколотых в доске мистера Беллоуза в разрушенном Блитвуде, у меня засосало под ложечкой. Я ненароком услышала, как мужчина с женщиной обсуждали убийство.

— Твоей маленькой головушке не стоит беспокоиться об этом, милая, это довольно далеко отсюда. Место происшествия на Балканах и оно не имеет никакого отношения к нам.

Мне стало интересно, что подумают все эти люди чуть больше чем через месяц, когда их страна втянется в войну как раз из-за этого «места происшествия» на Балканах. Как много из этих молодых людей уйдут на войну, чтобы погибнуть? Как много из этих женщин потеряют своих мужей, любимых, братьев и друзей?

Рэйвен стиснул мою руку, догадавшись в каком русле потекли мои мысли.

— Мы остановим это, — сказал он. — И спасём Хелен.

Я сжала его руку в ответ и затем заметила, что мы достигли своей станции. Когда мы вышли на улицу в толпе молодых парней и девушек, я впервые задалась вопросом, а что я буду делать, если мне придётся выбирать между спасением Хелен и предотвращением войны.

ГЛАВА 20

Мы вышли из метро в такой густой туман, что невозможно было разглядеть собственную руку, выставленную перед собой.

— Как мы вообще найдём хоть что-то в этом? — простонала я, как раз когда в поле зрения появился толстый джентльмен с моржовыми усами и шляпой-котелком.

— Простите, сэр! — окликнула его я. — Не подскажите, как добраться до Белгрейв-Сквер?

Джентльмен остановился, раздраженно фыркнув, и ответил серией искажённых звуков, которые прозвучали так, словно он проглотил туманный горн. Затем он растворился в тумане.

— Ты понял хоть что-то из этого? — спросила я Рэйвена.

— У меня были куда более вразумительные разговоры с пересмешниками, а они только повторяют то, что ты говоришь… вон, идёт кто-то ещё.

Чёрная коляска прорвалась сквозь туман, как нос ледокола разрезает замёрзшую реку. Ею управляла миниатюрная женщина в чёрно-белой униформе и белой фуражке с оборками.

— Прошу прощения, — сказал Рэйвен, кланяясь. — Не могли бы указать нам дорогу до Белгрейв-Сквер?

— Я могла бы вам сказать, но в таком густом тумане вам это не поможет, — ответила крошечная женщина. Приглядевшись, я поняла, что она была не так уж и старше меня: — Это неестественно, я уже говорила хозяйке сегодня утром и это вредно для лёгких ребёнка, но она заставила меня вывезти его на прогулку, как будто езда по кварталу поможет, — она издала короткий смешок. — Но если вы хотите добраться до Белгрейв-Сквер, не завязнув в тумане, вам лучше следовать за мной. Но будьте попроворней, у меня нет времени валять дурака всё утро.

Мы с Рэйвеном переглянулись и поторопились, чтобы не отстать от няни, которая, несмотря на свой невысокий рост, засеменила быстрым шагом.

— Как долго это продолжается? — спросил Рэйвен.

— Туман поднялся сегодня утром на рассвете. Кухарка говорит, что он прибывает с реки, но я была на ногах, заходила к юному сэру в четыре часа утра и видела, что туман течет с другой стороны площади… из того дома со всеми этими странными происшествиями.

Мы с Рэйвеном переглянулись поверх головы няни.

— Это дом, где остановился американский джентльмен?

— По-моему, он не джентльмен, хотя никто никогда не спрашивает мнения Лиззи. Я видела всевозможных сомнительных типов, приходящих и уходящих оттуда в любое время суток. Я не сплю из-за юного сэра, так что вижу всё. Есть люди, которые приходят в этот «дом» и они вовсе не похожи на людей. Тёмные типы, если вы понимаете, о чём я.

— Да, — сказал Рэйвен, метнув на меня взгляд. — Думаю, да.

— Вы не заметили там молодую американку? — спросила я.

— Симпатичную малышку-блондинку? — спросила она.

— Да. Хелен, её зовут Хелен ван Бек, и она моя подруга.

— Ох, я рада, что у неё кто-то есть. Бедная овечка выглядит так, будто её ведут на бойню. Каждый день в четыре часа она ходит по парку, как заводная… словно она механизм часов. Она всегда носит вуаль, сквозь которую видно её глаза. Они такие остекленевшие, как будто она ходит во сне, ох, а эта её ужасная мать цепляется за её руку, будто боится, что та убежит. Надеюсь, вы здесь, чтобы вразумить её.

— Да, — сказала я. — Вы говорите, в четыре часа дня?

Я достала свой репетир и открыла крышку, чтобы посмотреть время. Часы издали мелодию, которую я никогда раньше не слышала, и пробили четыре часа.

— Ну, разве это не великолепно, — сказала Лиззи, глядя поверх коляски на мои часы. — Эту мелодию постоянно напевает ваша подруга. Это ваша с ней любимая песня? Быть может, что-то вроде этого вы пели в школе?

— Что-то в этом роде, — сказала я, настороженно глядя на ряд железных шипов, появляющихся из тумана.

— А вот и парк, — сказала Лиззи. — Ваша подруга уже должна быть внутри. Надеюсь, она немного оживится, когда увидит вас. Ну, а теперь пока, постарайтесь не заблудиться в тумане.

Лиззи помахала нам и поспешила мимо входа в парк. В считанные секунды она исчезла, как будто её никогда и не существовало, хотя я всё ещё слышала, как она уговаривала «юного сэра» не бросать соску на землю.

— Это же не старая