На противоположной стороне я замечаю цветочную лавку.

— Так, берём эту шляпу и вот этот круг. Всё, пошли. Скоро время обеда, папа проголодался. — Тру себя ладонью по животу.

Девочки возмущаются, что недостаточно долго выбирали, но я уже хочу обратно в отель. Я соскучился по Варе и с удовольствием сделал бы ей массаж сам.

Мне так приятно видеть её сияющие глаза и открытую улыбку.

— Папа, пап, смотри, какие фиолетовые ромашки.

— Нет, мы купим розы, — заглядываю в большое ведро, до отказа набитое длинными зелеными колючими стеблями с крупными, мясистыми алыми бутонами.

— Ну папа. Это так банально!

Смеюсь от выражения лица моей старшей дочери. И откуда она только знает такие слова?

— А мне нравятся вот эти пушистики.

Треплю старшую по волосам и подхожу к продавцу.

— Нам одну фиолетовую ромашку. Один вот этот, не знаю, как это называется, «пушистик» и розы.

— Сколько роз? — улыбается продавщица.

— Все, что есть.

Машка всю дорогу бурчит, утверждая, что любимой дочери можно было купить хотя бы три цветочка. А я её не слушаю, я спешу назад в номер, где свернувшись калачиком, укутавшись в белый халат, спит Варвара. Что они там с ней делали? Надо было узнать, вдруг массажист — мужчина.

Варвара открывает глаза и, красиво потягиваясь, улыбается.

— Ух ты, какая ромашка у тебя, а у тебя какая…

А потом она переводит взгляд на меня.

— Это тебе.

У Вари вспыхивают глаза, она актриса и привыкла к букетам, но я все равно вижу, что ей приятно.

— Спасибо. — Зарывается носом в бутоны и даже не бьет меня ими по лицу.

Из чего я делаю вывод, что ей понравился мой знак внимания. Она не восхищается цветами, но просит горничную принести вазу, и вот уже огромный букет занимает место на её тумбочке, а комната наполняется сладким запахом.

Переодевшись, мы вчетвером спускаемся в ресторан отеля. Девочки без умолку рассказывают о том, что видели в городе, а Варя периодически улыбается.

От нежных полуулыбок и слегка опущенных ресниц, внутри всё распирает до размера большого воздушного шара. Мне хорошо и спокойно рядом с ними.

Вечером мы идем на пляж. Варька на контакт особо не идет, иногда огрызается, но теперь это даже мило.

Программа повторяется. Снова аниматор, танцы, веселье. Смех девочек и радость от совместного времяпрепровождения. Ближе к вечеру мы немного прогуливаемся по пляжу, недалеко от нашей веранды.

И вот уже девчонки, перебивая друг друга, рассказывают сказки, прыгая на кроватях. Затем резко становится тихо.

Варя принимает душ и забирается под одеяло.

— Спокойной ночи, — тихо произносит она.

Я укладываюсь на пол и разглядываю потолок. Дышу тяжело и часто. Я люблю эту девочку. Завтра наш последний день здесь, и другого шанса вернуть её у меня может и не быть. Приподнявшись, оставляю покрывало на полу и, забираясь на постель, ложусь под Варино. Она пахнет чудесно и своей красотой сводит меня с ума. Где, если не здесь? Я буду жалеть об этом всю жизнь, если не попытаюсь. На ней тоненькие маечка и шортики, я снова сплю рядом, ушёл с пола и обнимаю её во сне. Моя девочка. Я был полным идиотом и теперь должен всё исправить. Пытаюсь себя контролировать, но это настоящая пытка, особенно когда испытываешь так много всего к этой красивой молодой женщине.

Перекатываюсь и нависаю над ней, Варя открывает глаза и морщится. Какая красивая, даже спросонья, со спутанными волосами и строгим выражением протеста на лице. Я с ума схожу, а она бормочет что-то об ответственности, ссоре, неправильности и моём эгоизме. Я наклоняюсь и жадно целую её в губы.

— Тише, детей разбудишь, — кусаю свою девочку.

Дверь в детскую я предусмотрительно закрыл.

Мой глубокий поцелуй настойчивый и влажный, она любит это, ей не может не нравиться, я чувствую, что небезразличен ей. Мне нужно сломать её сопротивление и доказать ей, что мы принадлежим друг другу. Знаю же, что любит, и я её люблю.

— Я тебе не изменял, мне никто кроме тебя не нужен. — Фиксирую её лицо, Варя на секунду расслабляется, и я, пользуясь моментом, целую её шею, собирая стоны, которые ей не удается скрыть.

Варвара спросонья такая сладкая, она ещё не успела прийти в себя и начать сопротивляться. Но это и неважно, я всё равно сделаю её своей, она моя. Целую за ушком, снова шею. Пока она хмурится, спускаю лямку маечки и всасываю в рот коричневую вишенку соска. Он уже твердый, закаменевший для меня и моего наглого рта.

— Макар, нет, мы так не договаривались. — Выгибается Варя, причитая сквозь стоны.

Я снова фиксирую её лицо и смотрю в глаза.

— Я люблю тебя, Варя, и намерен снова на тебе жениться. Выбора у тебя нет, — улыбаюсь, подмигивая.

Глазки моей женщины округляются, рот складывается в смешную букву «о».

— Но, — всхлипывает Варвара, а я добираюсь до второго соска и мучаю его языком и зубами.

Варя начинает едва заметно извиваться в постели подо мной, и пока она, ошарашенная моим признанием, хлопает ресницами, я целую её животик и быстро стягиваю шорты вместе с трусами, моментально зарываясь лицом между её ножек. Варя бормочет что-то о неправильном решении проблем, но я просто целую её там взасос, облизывая, играя, пробуя и посасывая. Постепенно Варин голос становится всё тише, гневная речь начинает походить на бессвязный бубн?ж, и я погружаю в неё язык. Она вкусная, я кайфую. А ещё она очень сильно хочет меня, ей нравится. Это не скроешь.

Я становлюсь на колени и, глядя на её, беру член в руку. Дразню, просто вожу головкой по влажным складочкам. Варя едва заметно приподымается мне навстречу. Приглашает, хоть и борется с собой. Улыбаюсь, сгорая от желания. Не могу больше сдерживаться, по телу тут же расползается жидкое горячее удовольствие. Я ложусь на неё сверху, её каменные соски прилипают к моему голому торсу, и наши губы сливаются в голодном пошлом французском поцелуе. От мысли, что мы снова вместе, что я обладаю ею, что член скользит между её распухших влажных складочек, меня просто скручивает наслаждением, я вдавливаю Варю в матрас и сжимаю в объятиях. Моя, никому не отдам.

Но она по-прежнему немного скована, её взгляд цепляется за люстру, становится яснее. Сейчас мое собственное удовольствие не имеет значения, мне нужно вернуть свою жену. Поэтому я ложусь позади неё, приподнимаю женскую ножку и вхожу сбоку, так я могу ласкать всё её тело. Так — я точно помню — ей нравилось. Глажу соски, опускаю руку ниже и тереблю центр её удовольствия. Этот секс безусловно самый главный в моей жизни.

Я за её спиной, Варина нога закинута на моё бедро. Наши тела со шлепками соединяются и я, приподнимаясь на локте, снова целую её в губы, мну грудь, тереблю соски и снова ласкаю, ласкаю, ласкаю… Круговыми навязчивыми движениями.