– Что-то изволили забыть, ваше высокоблагородие?

– Здорово, Чернов!

– Здравия желаю!

– Вот хочу печь на заимке разломать.

Служивый изумился:

– Для чего?

– Посмотреть надо. Нет ли там чего интересного?

– Так это… Их благородие надо бы спросить…

– О чем? Можно ли чиновнику Департамента полиции горелую печь крушить? Может, сразу губернатору телеграфируешь?

– Извиняйте, ваше высокоблагородие! – смутился урядник. – У меня инструкции. Должен сообщить обо всем господину становому приставу.

– Сначала распорядись, чтобы мне дали двух каменщиков с кувалдами.

– Не могу нарушить распоряжение начальства. Виноват! Первым делом должен известить. И получить разрешение на оказание вам содействия. А каменщиков в Чулкове отродясь не было!

Лыков плюнул и отправился в ближайший кабак. Там нанял пару мужиков с инструментами и телегой. Втроем на медлительной коняшке отправились по лесной дороге. Алексей ехал и вспоминал, как выслеживал на ней Колобихина. И что потом из этого вышло… И может еще выйти, если он не отыщет свой билет! Фактически сейчас все и решится. Если догадка сыщика верна, он что-то отыщет на заимке. Пепелище никто всерьез не осматривал. А вдруг повезет?

Мужики попались работящие, и дело у них спорилось. Алексей сидел в тени и ждал. Вскоре подъехал на своей гнедой урядник и примостился неподалеку. Напряжение нарастало.

Вот обрушился печной свод. Работники залезли внутрь и стали выбрасывать оттуда кирпичи. Вдруг дело у них застопорилось. Они нагнулись, что-то разглядывали… Потом выскочили наружу как ошпаренные. Лица у мужиков сделались белее мела. Лыков подбежал и тоже обомлел.

На черном поду печи, среди кирпичей и шлака, лежали обгорелые человеческие черепа. Много черепов.

Надворный советник подумал про себя: плакал мой билет… Зато теперь никто не упрекнет его, что в ночь-полночь шлялся по лесным дорогам. И зря напугал скромных фальсификаторов свеч.

Он повернулся к уряднику и сказал:

– Вот и открылось, Чернов. Скачи на телеграф, вызывай исправника!

Обнаруженное Лыковым дело оказалось огромным по масштабу совершенных преступлений. В развалинах печи отыскали двадцать один череп, если считать с фрагментами. Из них два были детские… Еще десять могил щупами обнаружили в дальнем углу двора. Целое кладбище…

Размах банды поразил полицейских. Никогда прежде в Европейской России не встречалось столь массовитое убийство. Тридцать один труп! А сколько их еще закопано в лесу?

Через сутки в кабинете владимирского губернатора Теренина состоялся разнос. Лыков вольготно сидел в кресле, а трое вязниковцев стояли, понурив головы. Рутковский и Лямкин еще хорохорились, а Чернов был как в воду опущенный… Губернатор бегал и кричал на подчиненных:

– Почему такую жуть во вверенной мне губернии раскрывает приезжий человек? Куда смотрели вы?!

Остановившись на секунду, тайный советник обернулся к Лыкову:

– У вас есть жалобы на местные силы?

– Есть, ваше превосходительство.

Вязниковцы вжали головы в плечи. Алексей обратился к исправнику:

– Семен Никифорович, а покажите ту телеграмму, которую вы получили из губернского присутствия.

Коллежский советник, недоумевая, вынул из кармана бланк и протянул сыщику. А тот передал его губернатору.

– Вот обратите внимание. Какой-то жалкий столоначальник указывает господину исправнику, как тот должен оказывать мне содействие. А именно, без ущерба для основной службы! И всякий раз, когда мне нужна помощь, он обязан испрашивать разрешения у этого индюка. Вот на что я пожалуюсь. Напрямую Ивану Логгиновичу.

Губернатор побагровел и рыком вызвал правителя канцелярии.

– Убрать стервеца со службы сию же секунду! – распорядился он. Потом обратился к питерцу: – А эти трое? Говорят, урядник Чернов отказался выполнить ваше распоряжение ломать печь.

– Да, но он поступил так вынуждено. Выполняя приказ непосредственного начальника.

– Стало быть, Лямкин виноват! – обрадовался тайный советник.

– Нет, ваше превосходительство. Он следовал распоряжению исправника. А тот в свою очередь действовал согласно указанной телеграмме. Главная вина того ничтожества, что позволило себе исказить приказ министра. Недвусмысленный приказ!

– Значит, к здесь присутствующим у вас претензий нет?

– Ни единой. И вообще, ваше превосходительство… Ни к чему сейчас искать виновных в том, что так поздно открыли банду. Надо искать саму банду.

– Вы полагаете?

– Полагаю. Ваши полицейские и не могли ее отыскать.

– Вот как? Поясните!

– Действовали профессионалисты. Живых не оставляли. Нападали ночью, угоняли экипажи с телами убитых по лесной дороге к себе на кордон. И там зарывали. Нет тела – нет и дела!

– Но пропавшие люди! Неужели их никто не искал? Тридцать один человек! И никого не настораживало, что на шоссе год за годом исчезают путники?

– Искали, но каждый своих. И никто не складывал цепь пропаж в общую картину. Ловко, очень ловко было задумано! И вины исправника или станового с урядником нет никакой.

– Прошу вас, Алексей Николаевич, изложить эти ваши соображения господину министру, – проникновенным голосом сказал Теренин. – И спасибо вам за понимание. Мы… я… оказался в трудной ситуации. Сами знаете, начальником губернии всегда кто-то недоволен. И они теперь попытаются воспользоваться.

– Что же могли сделать вы, Николай Максимович? Мы не знаем даже района нападений. Ночные всадники на сильных конях… Да они где угодно могли выходить на шоссе! И в Нижегородской губернии, и в Московской!

Владимирские чиновники веселели на глазах.

– Я непременно изложу это своему начальству, – продолжил Лыков. – И посоветую создать специальную группу…

– Под вашим началом! – подобострастно вставил Теренин.

– …под моим началом. Но с участием здесь присутствующих господ полицейских чиновников. Без них никак! Иначе дознание бесполезно. А вместе мы найдем этих негодяев и предадим суду.

– Отлично! Со своей стороны обещаю полное содействие, – твердо заявил тайный советник. – Позор, позор нам всем! Столько лет лилась кровь, а мы… а я… не в курсе дела. Найти этих сукиных котов!

Дознание происшествия в Давыдовской даче вышло на новый уровень. Искали уже не пропавших поджигателей силами надворного советника Лыкова. Ловили банду убийц, хищничающих много лет на территории нескольких губерний. И погубивших десятки людей.

Специальная группа была создана распоряжением министра внутренних дел. Возглавил ее Алексей. После страшной находки его акции поднялись. Он был уже не полоумный чудак, который видит в каждом прохожем уголовного и готов выслеживать его по ночам, прыгая из поезда. Лыков теперь стал сыщик от бога! Он зрил насквозь! Семь лет атаман гайменников жил у всех на виду. И ему сходило с рук. Человек, как другие… Но вот он налетел на Лыкова, и тот сразу его раскусил. Это было необычно и выказывало профессионализм сыщика. Зволянский ходил гоголем, сам министр похвалил надворного советника. Речь об отчислении в резерв больше не шла. Наоборот, Алексей сделался ключевой фигурой дознания. Начальство отдавало должное его наблюдательности и мужеству. Ведь он не только обнаружил притон, но и выбрался из него живым. Никому из жертв ранее это не удавалось. А Лыков прорвался с боем, выстоял один против пятерых. И с этого началось разоблачение банды.