– Это точно, Ибтихаж?

Палец оторвался-таки от носа.

– Точно.

Боевик лишь на секунду успел перевести дух. Кулак Джавлата со всей мощью, на какую был способен его обладатель, обрушился на сломанную перегородку. Боль была настолько нестерпимая, что Ибтихаж почувствовал, как сознание покидает его. Однако мучитель не дал ему возможности отключиться. Сначала одну щеку обожгло железной пощечиной, затем другую, и боль вернулась с удвоенной силой. Ибтихаж ничего не видел перед собой. Слезы застилали ему глаза.

– А если подумать? – донесся словно издалека голос Джавлата. Терпение боевика иссякло. Определенно, ливанский наемник знал, как вплотную добраться до болевого порога жертвы.

– Да жив он, жив, – на выдохе выпалил Ибтихаж. – Во всяком случае, когда я уезжал из Марун-эр-Раса, он был жив. Не бей больше.

Губы Джавлата разъехались в улыбке.

– Значит, пленный снайпер находится в Марун-эр-Расе, – не без удовольствия заключил он. – Так же, как и Захир-Наим. Я правильно тебя понял?

Локис облегченно перевел дух. Он не уловил неискренности в словах Ибтихажа, когда тот первый раз ответил на поставленный вопрос о пленнике. Надежда пошатнулась, но теперь вновь обрела прежние очертания.

Ибтихаж кивнул.

– Мне нужна медицинская помощь, – сказал он.

Джавлат словно и не расслышал его просьбы.

– А где именно в Марун-эр-Расе?

– Я не знаю. Дай я хотя бы сам сделаю себе перевязку, а потом поговорим.

– Потерпишь, – холодно парировал Джавлат. – А пока лучше послушай, что я тебе скажу, борец за свободу. Ты – парень крепкий, Ибтихаж. Я это знаю. И ты это знаешь… Заставить тебя сдать товарищей на сломанном носе не получится. Я даже пытаться не буду… Но у тебя ведь, кажется, семья в Бейруте. Мать и две сестры. Я ничего не путаю?

Во взгляде Ибтихажа, направленном в лицо ливанского наемника, ненависть смешалась со страхом. Это выражение Локис не смог бы спутать ни с каким другим. Таких взглядов за свою жизнь он насмотрелся предостаточно. Джавлат легко нащупал ахиллесову пяту неприятеля. Он продолжал улыбаться.

– Вижу, что не путаю. У меня хорошая память, Ибтихаж. Если я как следует напрягу ее, то смогу вспомнить и адрес, по которому можно отыскать твоих близких. Веришь?

– Верю.

– А дальше все еще проще, мой друг, – продолжил Джавлат, не меняя прежних интонаций. – Мне достаточно сделать один звонок, и мои знакомые в Бейруте расправятся с твоими женщинами раньше, чем ты успеешь истечь кровью. Нам с тобой даже этой комнаты покидать не придется.

Ибтихаж задохнулся от собственного гнева.

– Врешь, собака! Ты этого не сделаешь!

– Уверен?

Джавлат распрямился и, не откладывая дела в долгий ящик, выудил из кармана куртки мобильный телефон. Локис, не отрываясь, наблюдал за изменениями в лице Ибтихажа. Он не знал, блефует Джавлат или нет. Но не знал этого и противник. Он побледнел. Джавлат уже тыкал указательным пальцем в кнопки на панели телефона.

– Нет! – едва ли не выдавил из себя Ибтихаж. – Подожди. Не нужно никому звонить. Семью не трогай. Это низко… Я скажу все, что ты хочешь.

По мнению боевика, жизнь одного израильского снайпера не стоила страданий, которые мог причинить Джавлат его матери и сестрам.

Наемник оторвался от телефона.

– Говори.

– У Захир-Наима дом в Марун-эр-Расе. Съемный дом, предоставленный ему в распоряжение генералом Абдалазизом. В подвале этого дома он и держит пленника.

– Адрес?

– Точного адреса сказать не могу. Честно, – Ибтихаж старался не встречаться глазами с Джавлатом. – Могу только на словах объяснить, где он находится. Ты ведь бывал в Марун-эр-Расе?

– Пару раз приходилось. Нарисовать сможешь?

– Шутишь? У меня рука раненная. И вторую он отсушил напрочь, – боевик недобро покосился на Локиса.

– Ладно. Я сам набросаю схему с твоих слов.

Джавлат взял со столика пачку сигарет, разорвал ее пополам, снова опустился на корточки рядом с Ибтихажем и достал из кармана ручку.

– Объясняй.

Локис присел на стул. Он, так же как и Джавлат, внимательно слушал сбивчивые пояснения подручного Захир-Наима, но не мог видеть того, что его напарник вычерчивал на внутренней стороне пачке из-под «Беломора». В то же время мысли Владимира были сосредоточены на предстоящей операции по спасению друга. Учитывая то, что ему уже приходилось слышать раньше, Марун-эр-Рас на настоящий момент полностью находился под контролем арабской армии. Именно там базировались основные силы ливанского сопротивления. Там же находился и сам легендарный генерал Абдалазиз, имя которого в последнее время так часто звучало в разговорах. Все это в совокупности свидетельствовало о том, что вдвоем с Джавлатом им будет сложно провести силовую операцию на неприятельской территории. Локис мог надеяться исключительно на поддержку израильской армии. На этот случай у него имелся контактный телефон Залинтайна, продиктованный майором при их последней встрече…

– Все? – уточнил Джавлат, закончив чертеж, и Владимир понял, что упустил из виду концовку разговора.

– Большего я не знаю. Клянусь! – Ибтихаж попытался переменить позу, но не нашел для этого сил. – Вызовешь мне врача?

– Конечно.

Джавлат оглянулся на Локиса. В его взоре затаился немой вопрос, и Владимир прекрасно понял, какое решение в эту секунду принимает напарник. Посоветовать ливанцу он ничего не мог. По большому счету, это была не его игра, и не он был вправе устанавливать правила. Локис едва заметно пожал плечами. Джавлат вздохнул. Его вздох о многом сказал Ибтихажу. Интуиция у боевика была развита прекрасно.

– Не надо…

Но было поздно. Молниеносно развернувшись, Джавлат прицельно ударил кончиком ручки под кадык раненому. Металлический корпус погрузился в мягкую плоть почти наполовину. Ибтихаж дернулся, захрипел, засучил ногами, но его предсмертная агония была недолгой. Тело обмякло. Наемник не стал вынимать ручку из раны. Кожаные перчатки на руках не оставили на ней ни одного отпечатка.

– Я проголодался, – как ни в чем не бывало сообщил Джавлат, убирая во внутренний карман куртки разорванную пачку «Беломора» с исполненным на ней чертежом. – Не хочешь перекусить, Локис? До Марун-эр-Раса путь не близкий.

Владимир подобрал с пола «Стечкин» убитого Ибтихажа. Бывшему владельцу оружие уже не понадобится, а им с Джавлатом вполне может пригодиться в предстоящей операции.

– А по дороге мы перекусить не можем?

– Упрямый ты, Локис, – ливанец покачал головой. – Упрямый, как все русские… Только на Марун-эр-Рас все равно через Изз-Ал-Дин ехать. Другой дороги нет…

Они спустились по лестнице на первый этаж, где на тесной, заставленной утварью кухоньке, покорно сложив руки на коленях, в ожидании сидела хозяйка дома. Джавлат остановился.