Но Лаврентий Павлович не сомневался: это начало конца.

Процесс пошёл, остановить его нельзя, а вот задержать, замедлить – можно!

* * *

Работы у Вялова было, как никогда, много. Особенно по неопознанным летающим объектам – новому направлению, открытому благодаря стараниям покойного Крюгера.

В 1945–1946 годах многочисленная агентура в Скандинавских странах через день сигнализировала в Инстанцию о снарядах «ФАУ-2», якобы летающих над полуостровом.

Ванечка, Фокусник и другие прорицатели, глядя на фотографии необычных летательных аппаратов, не могли сказать ничего нового. Мол, мы во Вселенной не одни, это аксиома, а кто находится в тарелках – представители иной цивилизации или вполне земные враги – определить невозможно.

Странности происходили и в США.

Вечером 2 июля 1947 года над городком Росуэлл в штате Нью-Мексико пролетел светящийся объект дисковидной формы. В 20 милях от города он упал на землю и разбился. Местный фермер Уильям Брэйзел утром обнаружил рядом со своим ранчо какие-то обломки, которые он почему-то принял за фрагменты летательного аппарата и сразу сообщил о находке шерифу Вилкоксу. Тот немедля связался с авиабазой в Росуэлле. Прибыв на место, военные оцепили район аварии, собрали все подозрительные вещицы и перевезли их на авиабазу Райт-Паттерсон, штат Огайо, где размещались штаб-квартира Главного технического управления и Центра авиационно-технической разведки ВВС США, пресловутый «Ангар-18».

Средства массовой информации сообщали, что в Росуэлле были также обнаружены тела пилотов – представителей явно неземной цивилизации, теперь над ними якобы проводят опыты ведущие медики Америки. Но Вялов знал – падкой на сенсации империалистической прессе доверять нельзя.

А вот своим (верным, преданным!) людям можно. И нужно.

За несколько лет специалисты руководимого им отдела, призванные обрабатывать и анализировать всю информацию о НЛО, собрали несколько десятков томов научного материала: фотографий, свидетельств очевидцев, актов экспертиз, но найти ответ на конкретно поставленный вопрос: «Кто?» тоже не смогли. Сам безбожник Вялов в пришельцев не верил. Может, прав был Крюгер, и германская промышленность успела наладить выпуск дисковидных аппаратов, разработанных специалистами «Аненербе»?

Занятый другими, более масштабными, проблемами, нарком Берия Павла по мелочам не дёргал. Но ко всем сообщениям его подчинённых относился с полной серьёзностью. В районы, где наблюдались аномальные небесные явления, немедленно снаряжались экспедиции, состоящие из лучших инженеров, астрономов, радиоакустиков, психологов, биологов, да и тех же экстрасенсов. Среди них были и безудержные оптимисты, и рьяные скептики. Наибольшей недоверчивостью отличался профессор Дроздов, часто привлекавшийся в качестве эксперта. Но и он однажды изменил своё мнение.

Случилось это в тайге под Пермью, где прямо на глазах Дроздова обычное, казалось бы, облако, начало выделывать такие фортели, что мама караул!

Сначала оно вытянулось в длинную многометровую сигару, затем сжалось до размеров обычного зонда и, разорвавшись в воздухе, мириадами серебристых капель разлетелось над округой.

Один из местных жителей согласился показать учёным поляну, на которую, по его словам, не раз опускались такие облака. Андрей Сергеевич замерил в том месте радиационный фон. Он во много раз превышал норму!

Тогда Дроздов снял верхний слой почвы и, упаковав его в обычное ведро, повёз на экспертизу в Москву, где они с Софьей Григорьевной недавно получили квартиру. Каково же было его удивление, когда в грунте обнаружили «микроэлементы явно неземного происхождения»!

Но это совсем другая история, имевшая продолжение уже по окончании операции «Юродивый»…

* * *

29 августа 1949 года советская атомная бомба успешно прошла испытание на Семипалатинском полигоне. Ровно через два месяца Лаврентию Павловичу Берии присудили Сталинскую премию I-й степени «за организацию дела производства атомной энергии и успешное завершение испытания атомного оружия».

Теперь можно было перевести дыхание, направить всю свою неуёмную энергию на обеспечение безопасности вождя, от которой напрямую зависела и длина его собственного жизненного пути.

Первым делом Берия решил заняться «врачами-сионистами». Те вели себя по меньшей мере странно. Расходуя огромные государственные средства, не слишком заботились о драгоценном здоровье товарища Сталина и даже запустили соответствующую документацию. По крайней мере, он – нарком внутренних дел! – не смог найти выводов медицинской комиссии о состоянии Сталина после инсульта…

* * *

Всё началось с показаний видного советского поэта Ицика (Исаака Соломоновича) Фефера, которые он, давний агент НКВД, дал Берии лично во время одной из конспиративных встреч. Мол, Яков Гиляриевич Этингер, известный кардиолог, нелестно высказывается в адрес партии и её руководителей.

На квартире эскулапа сразу же установили подслушивающее устройство. И факты подтвердились.

Осенью 1949 года в разгар антисемитской кампании, именуемой «борьбой с космополитизмом», профессора уволили из 2-го Московского медицинского института, где он заведовал кафедрой, и изгнали из Кремлевской больницы. Вскоре, якобы на основе его признаний, старший следователь 1-го разведывательного отдела МГБ СССР подполковник Михаил Дмитриевич Рюмин, прозванный в народе «Кровавым карликом», составил список врачей-антисоветчиков, и направил его высшему руководству. В этом перечне оказались профессора Збарский, Вовси, Левит и другие светила медицины, известные как в СССР, так и далеко за его пределами. 2 марта 1951 года Этингер, не выдержав пыток, скончался в тюрьме «в результате паралича сердца». После этого министр госбезопасности Абакумов санкционировал аресты многих людей по обвинению в еврейском национализме. Вместе с тем он опасался чрезмерно расширять рамки «сионистского заговора», считая, что Сталин может потребовать реальных доказательств, которых, увы, не было… Такую нерешительность вождь расценил как предательство. 12 июля 1951 года Виктора Семёновича арестовали, обвинив в государственной измене, сионистском заговоре в МГБ и попытках воспрепятствовать расследованию дела врачей. Причиной ареста послужил донос всё того же Рюмина…

В ноябре 1952 года был арестован Владимир Никитич Виноградов, личный врач Иосифа Виссарионовича и единственный из медиков, кому вождь хоть как-то доверял.

Здоровье Сталина начало резко ухудшаться. Из-за «нехватки воздуха для дыхания» и болей в легком он даже бросил курить. И сразу же набрал вес, что привело к резкому увеличению кровяного давления.

Лаврентий Павлович настаивал на немедленном лечении, для начала – хотя бы на полноценном отдыхе, но вождь, желавший лично наблюдать за всеми перипетиями дела «врачей-сионистов», отказался от уже ставшего традиционным отпуска в санатории на озере Рица.

Такое пренебрежение собственным здоровьем не могло не привести к печальным результатам…