у нее на всем теле не было ни единой родинки. А у мамы была - на запястье, достаточно большая, и Мия в детстве очень ей удивлялась.

- Понятно.

- Клиентов подбирали с большим разбором, негодяй был осторожен... когда все открылось, дану допросили, и выяснилось, что связь длится уже более трех лет.

- Ага... - угрызения совести Мию оставили окончательно. - И сколько?

- Неужели тебя не тянет сделать бесплатно богоугодное дело?

- Ну... если бы его вам Господь заказывал, я бы, конечно... но я полагаю, тут не Он подсуетился?

- Нет, не он, - фыркнул Джакомо. - Отец девушки и ее жених.

- Он остался женихом? - искренне удивилась Мия.

- Ты знаешь, что самое удивительное - остался, - фыркнул дан Джакомо. Лично он такого не понимал, и не женился бы на блудливой девке, но мало ли, кому и что нужно? Запрет, вон, в доме, и будет дана рожать детей по ребенку в год. - Но только при условии, что падре Данте Морелли не будет в живых.

Мия задумчиво кивнула.

- Это можно. Так сколько?

- Десять тысяч. Лоринов.

- Это на всех - или на каждого?

Дан Джакомо чуть мимо кресла не сел, от такой наглости.

- Ну и дети пошли!!!

Спустя полчаса ожесточенного торга (которым равно наслаждались и дядя, и племянница), они сошлись на шестнадцати тысячах лоринов на всех Феретти. И Мия решила сходить, помолиться. А то грехи, понимаете ли, давят, давят...

Надо срочно их на кого-то переложить.

Какая, говорите, церковь? Непорочного зачатия?

Гхм... интересное название для борделя. *

*- автор извиняется за оскорбление чувств верующих и рекомендует почитать хроники тех времен. Бывало и поинтереснее, да и потом тоже. Прим. авт.

***

Церковь Непорочного зачатия Мию порадовала.

Какой священник!

Нет, ну Какой Священник! Именно так, с больших букв, с восхищенным придыханием и желанием поинтересоваться: вы сами-то видели, кого к дочке подпускаете?

Не будь Мия - Мией, она бы тоже... как минимум - увлеклась. А Джулию и Серену сюда вообще подпускать нельзя - малявки мигом влюбятся!

Падре Данте Морелли был великолепен! Просто восхитителен!

Эти черные кудри, эти громадные карие глаза с поволокой, эта сутана, явно пошитая у хорошего портного, и облекающая тело так, что куда там наготе! Та более откровенна, а тут...

Сразу видно, что мужчина... умммм!

Мия не находила ничего интересного в плотской любви, но признавала, что выглядел падре потрясающе. Убийственно для юных девушек.

Да что там! Даже будь ей семьдесят лет - она бы и тогда восхищалась. Вон, вся церковь в бабах... и он явно веревки из них вить может. И косички плести...

Мия наблюдала со стороны.

А потом заметила нечто интересное. Обычного церковного служку. Такой... подай-принеси, на которых обычно и внимания-то не обращают. А зря.

Все они знают про окружающих. И еще немного сверху - тоже.

Почтенная эданна вышла из храма, чтобы в укромном уголке сменить одежду, и снова вернуться к храму.

Ей надо было получить информацию изнутри.

Если бы просто убить...

Подумаешь там - ножом ткнуть? Или иголкой оцарапать? Даже и не поймет, что помирает. Был падре - и нет.

Но заказ звучал иначе.

Негодяй должен умереть публично, мучительно, так, чтобы другие узнали о его смерти - и если не зареклись повторять опыт, то хоть языки прикусили.

Так что надо разузнать о привычках падре Морелли. А когда он умрет, Мия уже определилась. Или заутреня, или обедня... это должно быть во время службы в храме. И точка.

Грех?

А вот это Мию не волновало ни в малейшей мере. Подумаешь, грех! Она потом честно покается... наверное. Девушка даже на исповеди ничего о себе не рассказывала. Потому как тайна - тайной, но ведь к ней это не относится!

Тайна исповеди - между человеком и Богом. Ну, Его посредником.

А она - человек?

Она метаморф, и если уж исповедаться, так рассказывать обо всем... от и до. И любой священник тут же ее выдаст. Радостно и с потрохами. Нет-нет, ее такой вариант совершенно не устраивает. Лучше она помолчит. И покается. Для этого исповедаться не обязательно. Вот.

***

Фабио Перроне вышел из храма и зашагал вниз по улице.

Веселый свист сорвался с губ мальчишки. А чего ж не посвистеть? Все хорошо складывается, и ему сегодня несколько рий удалось заработать, и пару подарков стащить - храм не обедняет...

Чего им? На золоте жрут, на шелках спят... навидался он! Вот уж у кого ни малейших иллюзий не было, так это у Фабио. Быстро они исчезают, когда видишь, как священники прихожанок сношают, а то и друг друга... да и к нему подкатывали пару раз, едва отбился. Когда вино прямо в алтаре* распивают, когда деньги из церковной копилки по карманам распихивают...

*- Алтарь - сакральное помещение. Оно располагается в восточной части здания и бывает отделено от основной части храма иконостасом и солеей. В архитектурном плане алтарь, как правило, представляет собой абсиду - полукруглую пристройку к основному зданию, прим. авт.

Понятно ж все!

Может, когда-то Он по земле и ходил, да с тех пор многое поменялось. И слуги его делают, что захотят. Вот и он о себе позаботится, авось, не отломится у рясоносных...

- Мальчик, подожди!

Если бы его окликал кто другой... Может, Фабио и не остановился бы.

Но пожилая эданна выглядела столь безобидной, что казалось ткни ее пальцем, и она сейчас рассыплется в прах.

А дарий, который она вертела в пальцах - останется.

Фабио заинтересованно поглядел на монетку.

- Что случилось, эданна?

- Хочешь заработать?

- Смотря, чем, - осторожно отозвался Фабио.

- Разговором, - засмеялась-закаркала тетка. - Исключительно разговором... держи! Авансик...

Авансик Фабио понравился. Может, и еще подзаработать удастся?

- О чем чирикать, эданна?

- Так о падре своем. О Морелли... ты что думаешь - невестка у меня! Так приловчилась, коза, в храм бегать, словно ей тут медом намазали.

- Гхм, - поперхнулся Фабио, вспоминая одну из сцен, увиденных им в алтаре.

- Что, и правда намазали? - правильно поняла его Мия.

Фабио замялся, но блеснула еще одна монетка, и парень принялся рассказывать. А чего скрывать-то? Это эданна слушает, а так его словам цены - плевок на ветер. Хоть он на площадь выйди, да заори во все горло, не поможет. Да и эданну, кто там послушает?

Конечно, она из благородных, ну так