Кочевник от души рассмеялся и, хлопнув Лорджина по спине, отпустил их восвояси.

Трэд та'ал Тирдар поднял глаза от книги и уставился холодным взглядом на слугу, который знал, что в минуты уединения к хозяину лучше не входить. Хотя, если говорить честно, Трэд должен был признать, что в последнее время он часто стремился уединиться и почти все считал для этого помехой. Но Трэд не был настроен судить что-либо по справедливости. В конце концов это его дом, а у себя дома он не обязан быть справедливым.

— Что тебе надо? — От этого ледяного вопроса бедный слуга примерз к порогу и не решался войти в комнату.

— Я… я нижайше прошу прощения за то, что беспокою вас, но у ворот гости. Они требуют, чтобы их впустили.

Трэд скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. Изредка сюда забредали караваны и торговали с людьми, живущими в его поместье. Но они никогда не называли себя гостями. За все годы, что он здесь жил, его навестил только один человек. При воспоминании о нем у Трэда в жилах леденела кровь.

— Это случайно не мой отец?

Увидев яростное лицо хозяина, слуга попятился:

— Н-нет, мой господин. Они не говорят, кто такие.

Выражение лица Трэда несколько смягчилось, когда он услышал, что у ворот не его свирепый родитель.

— Они ищут меня?

— Да, мой господин.

— Отошли их прочь. Я не желаю, чтобы меня беспокоили.

Отпустив с этими словами слугу, Трэд вернулся к своей книге.

— Н-но, мой господин, они говорят, что это очень важно и срочно. Им необходимо повидаться с вами…

Трэд шумно вздохнул:

— Я сказал, отошли их прочь.

— Да, мой господин. — И слуга поторопился выйти из комнаты.

Трэд снова уткнулся в книгу, но читать уже не мог. Иногда он сидел так, словно впав в транс, допоздна, и часы проходили незаметно. Сейчас он задумался: может ли человек вот так тратить один час за другим, пока весь их запас не иссякнет и не наступит блаженное ничто? Такие мысли позволяли ему жить. Он улыбнулся этой иронии судьбы и подумал, а не сошел ли он с ума.

До поместья Трэда они добирались три дня. Путешествие было долгим и утомительным. За все время им ни разу не встретилось какое-нибудь поселение. Риджар стал совсем угрюмым, Дина раздражительной, а Лорджин… остался Лорджином.

Они сидели у ворот на жгучем солнце и ждали, пока привратник позволит им войти.

— Мне хотелось бы, чтоб он поторопился, а то я зажарюсь, — пожаловалась Дина.

— Уже недолго, Адианн. — Спокойный ответ Лорджина, казалось, только раздосадовал ее еще больше.

— Тебя вообще что-нибудь когда-нибудь волнует, Лорджин? Господи, это была самая адская поездка за всю мою жизнь. — Она вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. — Чего бы я только не отдала за прохладную ванну…

Уголки губ Лорджина приподнялись в слабой усмешке:

— Скоро ты получишь свою прохладную ванну, зайра. Может быть, мы даже примем ее вдвоем. — В его глазах сверкнула лукавая чувственность.

«Тебе обязательно обсуждать это сейчас? Клянусь, я устал от всего этого».

Лорджин поднял бровь:

— Риджар, это на тебя не похоже: такая раздражительность…

Риджар потер глаза:

«Прости меня, Лорджин. Я… я на взводе».

Лорджин не удержал смешок:

— Да, еще на тебя не похоже так долго оставаться без твоих удобств. Янифф говорит, что воздержание бывает полезно для души. Оно обновляет сердце и дух.

«Янифф слишком стар. Он, наверное, забыл, каково приходится мужчине, когда его лишают этих ощущений. И кроме того, ты его ученик, а я что-то не вижу, чтобы ты следовал этим философским принципам».

— Это верно, я его ученик, — Лорджин ехидно улыбнулся брату, — но считаю, что мужчина должен следовать своим собственным убеждениям.

Риджар понимающе усмехнулся в ответ.

— О чем это вы разговариваете? — Дина могла слышать только то, что говорил Лорджин, потому что Риджар поставил мысленный защитный экран.

Ответил ей Лорджин:

— Риджар думает, не присоединиться ли ему к Чарлу.

«Только не в этой жизни».

Дина перевела взгляд с одного брата на другого. Как-то не верилось, судя по их очень мужским ухмылкам, что предмет их разговора был таким философским. Она собралась допытываться дальше, но тут вернулся привратник:

— Господин не будет с вами встречаться. Убирайтесь отсюда! — Он собрался уходить, но Лорджин схватил его за шиворот и повернул к себе лицом. Голос Лорджина прозвучал тихо и угрожающе:

— Ты сейчас снова пойдешь к своему хозяину. Мы пришли издалека. Здесь на солнце слишком жарко. А я раздражаюсь, когда меня заставляют ждать.

«Ну и ну, — изумилась Дина. — У Лорджина тоже есть человеческие чувства!»

Привратник залепетал, ломая руки:

— Н-но он не хочет вас видеть!

— Скажи ему, что Лорджин та'ал Крю у него на пороге. Передай, что я приехал вызвать его на игру в дайзу. — Привратник попятился. — Сделай это!

Выслушав слова, произнесенные весьма угрожающим тоном, слуга бросился выполнять приказ Лорджина. Когда он скрылся, Лорджин обернулся к Дине:

— Удивляюсь, почему я так не действую на тебя, Адианн?

— Потому что я знаю: ты лаешь, но не кусаешься.

Он почесал в затылке, как бы обдумывая ее слова:

— Не это ты говорила прошлой ночью.

Лицо Дины запылало, а Лорджин весело подмигнул ей.

«Почему ты вызвал его на дайзу?»

— Когда мы были детьми, то постоянно в нее играли. Я ни разу не смог его победить. Разумеется, это не мешало мне снова и снова вызывать его на состязание.

— Разумеется, — сухо заметила Дина. Вот это было очень похоже на того Лорджина, которого она знала.

— Это стало у нас такой шуткой. — Внезапно Лорджин посерьезнел. — В последний раз, перед тем как нас покинуть, он сказал мне: «Я никогда не уклонюсь от твоего вызова». А я ответил, что вечно буду его повторять.

Слуга медленно возвращался к Трэду, страшась повторной встречи с хозяином. Привратник передал ему какое-то нелепое послание. Глубоко вздохнув, он расправил плечи и постучал в дверь. Целую минуту не было никакого отклика.

— В чем дело?

Слуга нерешительно отворил дверь:

— Мужчина у ворот просил передать вам послание.

— Ну и?.. Давай, давай, не тяни!

— Он сказал, что его зовут Лорджин та'ал Крю и он прибыл к вашему порогу, чтобы вызвать на игру в дайзу, — закончил слуга, со страхом ожидая неприятностей.