— Я толстая. Затяни корсет туже.

— Нельзя, леди Айра! — всполошилась служанка. — Вы непривычны к тугой шуровке. Вам станет плохо.

Я не могла слышать мысли Арины, но по ее лицу было понятно: этого она и добивается.

— Осталось две недели, леди. Господин Керейра прислал распоряжения насчет вашей диеты. Вы быстро похудеете.

— Зато ты разжиреешь, дрянь! Когда это все закончится?! Сколько еще вы будете управлять моей жизнью?! Мне не надо худеть! Мне надо, чтобы старая тупая стерва затянула гребаный корсет!

В этой ситуации я бы согласилась с Ариной. Она выглядела изможденной, чуть ли не прозрачной, и пышное платье трепалось на ней как на вешалке.

— Ваш будущий муж не любит девушек в теле, леди Айра. Вы должны быть изящной не только в корсете на свадьбе, но и в повседневной жизни.

— Это не твое собачье дело! Я сама разберусь со своим мужем!

Служанка и бровью не повела.

— Вы обязаны стать идеальной женой, леди Айра. Это — вопрос чести вашего отца.

— Вот пусть отец сам ублажает старого уродливого козла!

— Ваш жених не стар, леди.

Арина сорвала кружевные перчатки и швырнула их прямо в камеру.

— Хватит играть с этим, черномазая дура! Ты же как макака: тыкать в кнопки умеешь, а для чего — не знаешь! А ты, — она повернулась к служанке, — не ври! Я видела его! Он уродлив настолько, что прячется под маской!

— Он принц, леди. Ему нельзя разгуливать по улицам как обычному смертному.

— Я хочу знать его имя!

— Оно ни о чем вам не скажет. Смиритесь, леди. Этот брак изменит историю Долинеи. Разве вам не хочется однажды взойти на трон?

Арина зло топнула ногой.

— Мне хочется, чтобы ты провалилась сквозь землю! Чтобы на вашу чертову Долинею сбросили ядерную бомбу! Чтоб этот принц подох еще в младенчестве! И чтобы Мануэля Керейру застрелили в Уругвае восемнадцать лет назад! Ты! Тупая головешка! — Она смотрела прямо в объектив. — Положи телефон. Живо!

— Простите, ле…

Видео оборвалось.

Я прислушалась к тишине в коридоре и поспешно включила второе. Арине обещали не просто принца, а долинейский трон? Но он занят, и сидящий на нем человек точно не против пышных форм — любительница бикини Валери лучшее тому доказательство. То есть речь шла о заговоре? Некто с помощью Ластонии собирался захватить власть и укрепить сделку браком с дочерью Мануэля Керейры, а все эти разговоры о секрете бессмертия Дракона-основателя — обычный отвлекающий маневр?

— Пожалуйста, включись, — прошептала я, услышав в коридоре шаги, причем принадлежали они не одному человеку. — Через десять дней, да? Снято второго… Ага, двенадцатого Арина пойдет под венец. Черт! Сегодня девятое. Осталось всего три дня, а потом Керейра начнет государственный переворот. Будь другом, включайся! Я должна увидеть запись! Должна понять, кто наш таинственный принц! Шаерон Эндер, который бросается на все, что движется, и уж точно не будет проверять объем талии невесты? Поклонник тощих азиаток Викард? Любитель женских купален Элидий? Какой-то шаерон, с которым я пока не сталкивалась? Посторонний человек? Или… Рик? Пожалуйста, только не Рик…

Экран погас. Писк телефона подсказал, что батарея разряжена. Ну а треск выбитой двери свидетельствовал о том, что вместо туалетной бумаги Грас доставил ко мне спецназ.

Из дневника Арины Керейры

Снова эти разговоры… День Х, сделка, свадьба и прочая лабуда. У папули появилась очередная гениальная идея — притащить сюда сотрудников той убогой лаборатории, где ему всучили неработающие импланты, и совместить науку и магию.

Магия существует. Верю. Я видела ее. Она порождает чудовищ, которым место в аду.

Раньше от меня скрывали драконов. Я два года прожила в комнате без окон. Ни разу не выходила на улицу. Общалась только с прихвостнями «МАКИС».

Теперь все изменилось. Папаша дает больше свободы и прав. Называет партнером и чуть-чуть ослабляет поводок.

Мне страшно. Вокруг одни монстры, и от них не сбежать. Никто не покинет сторону Х без Керейры! Только он прыгает между мирами как бешеная блоха и везде портит людям жизнь!

Только он… Почему?! Я ведь его кровь, так почему мне не дается переход?!

* * *

Долинея

«Спецназ» состоял из телохранителя Элидия Путешественника (каюсь, его имя совсем вылетело из головы), знакомого мне по музею лысоватого врача, встревоженной Рокси и невозмутимого Кано, маячившего на заднем плане.

— Как вам не стыдно! — вырвалось у меня. — Тут люди могли быть!

«Люди, у которых нет всемогущей короны и которым выбитая дверь могла проломить череп», — напрашивалось продолжение.

— Прошу прощения, леди, но…

— Вы знаете эту девушку?! — перебила я, тыча громиле порядком смятую фотографию.

Ее у меня все равно отобрали бы через пару минут. Стоило использовать эффект неожиданности.

— Нет, леди. Как вы себя чувствуете?

«Как пойманная на горячем преступница», — я сжимала севший телефон и снимок, но умудрялась мило улыбаться и корчить беззащитные рожицы.

— Вам интересны мои моральные страдания? — пропела, кивая на окружавшую нас обстановку. — Я не в силах сейчас их описать.

— Отойдите, Алон. — Клетчатый рукав врача показался между телохранителем и стенкой. — Леди Анна, у вас проявились симптомы отравления? — Они никак не могли разминуться в узком пространстве. — Необходимо срочно принять меры.

— Какое еще отравление? А…

И правда, сначала я жаловалась на тошноту, потом надолго заперлась в уборной… В свете творившихся во дворце дел этого хватило, чтобы меня сочли умирающей и прибежали реанимировать.

— Вы встречали эту девушку? — Я подняла фото повыше, чтобы врач увидел его через плечо Алона.

— Леди, вам плохо или нет? — Он проигнорировал снимок.

— Встречали?!

— Кажется, я ее где-то видела, — донесся голос Рокси. — Или не ее… А что?

Я едва не завыла вслух. Хотелось растолкать заслонявших выход и задать сотни вопросов, но проклятая чешуя портила все планы.

— А то, что если дознаватель Кано начнет притворяться, что ее не знает, нашему сотрудничеству конец, — пришло время для тяжелой артиллерии.

— Это не в моей компетенции. — Врач покинул помещение.

Алона легким кивком отослала прочь Рокси, и у меня появилась возможность выйти в коридор, где неловко перетаптывался Грас.

— Вот уж помогли, спасибо большое, — я не то чтобы злилась, но и дружеских чувств не испытывала.