Потом она валится набок, на кровать Карла, рядом с его коленками, зажав себе нос и рот, и тихонько хнычет. У нее длинные позолоченные ногти, заостренные, как когти какого-то золотого животного, а на шее ожерелье с крупными сверкающими камнями, как будто она только что пришла из модного ресторана, после ужина с какой-нибудь важной персоной, хотя на самом деле она съела в полном одиночестве на кухне что-то диетическое, разогретое в микроволновке.

— Иногда… — Она поднимается и вытирает сопли из-под носа, — даже когда два человека очень, очень любят друг друга, в их жизни наступает момент…

Тут телефон Карла опять чирикает. На этот раз пришла эсэмэска от Барри.

Старик девки выглядят зашибись

у меня 2 если не придешь дам ей 1

У Карла стынет кровь в жилах.

— Последнее время мы с отцом никак не можем найти общий язык. Нет, никто не виноват, просто иногда так складываются отношения…

Барри дает ей таблетки. Барри шутит с ней. Барри рассказывает ей всякие умные вещи.

— …видит бог, мы много раз пытались поговорить, пытались как-то все уладить, но в конце концов…

Барри запускает руки ей в джинсы. Барри трахает ее в туалетной кабинке — ее сиськи в руках Барри, а Барри вращает глазами и выстреливает всем своим запасом ей прямо в лицо!

— …нет выбора. — Мать Карла глядит на него моргающими блестящими глазами и продолжает дрожащим голосом: — Но и я, и папа, мы оба хотим, чтобы ты знал… Это не значит, что мы меньше любим тебя, понимаешь? Понимаешь, милый?

Белая сперма Барри медленно стекает по ее щеке.

— Нет! — кричит Карл.

— О, бедный мой ребенок! — Мать Карла принимается всхлипывать. — Бедное мое дитя! — И она притягивает его голову к себе на грудь — гораздо сильнее, чем можно было бы ожидать. — Ах, детка, все будет нормально, обещаю тебе, я так тебя люблю, Карл, всегда буду тебя любить, больше всего на свете, больше всего…

Он притиснут к ее груди, он слышит, как внутри нее плещется морская соль, как будто держишь возле уха раковину и слышишь шума моря, фальшивого моря… Она продолжает говорить и плакать, а в окно хлещет дождь. Карл уже чувствует, как у него слипаются глаза. Но тут он видит, как эта сучка стоит на коленях и сосет член Барри! Он снова раскрывает глаза и смотрит на часы. 20:30. Он силой высвобождается из объятий матери:

— Мне пора идти. Я уже опаздываю на дискотеку.

— Конечно, иди, дорогой. Я не хочу, чтобы наши неурядицы портили тебе жизнь. — Мать вытирает щеку тыльной стороной ладони и фальшиво улыбается сыну. — Мы будем сильными, будем помогать друг другу, да?

— Я правда опаздываю, — повторяет Карл.

Он встает, застегивает куртку, не глядя на мать, хотя чувствует на себе ее взгляд.

— Ты будешь там красавчиком из красавчиков, — говорит она и снова принимается плакать.

Карл выбегает из комнаты и сбегает по лестнице. К входной двери приставлены два стула, а из двери гостиной наполовину торчит кушетка. Карл относит стулья обратно на кухню.

У меня 2 если не придешь дам ей 1

Он заталкивает кушетку на место, потом подходит к входной двери, чтобы открыть ее. Но входная дверь заперта. Он откидывает цепочку, отодвигает засов и поворачивает ключ в замке. Но дверь все равно заперта! Черт! У него стучит в висках. Лори снимает трусы, Барри засовывает в нее пальцы.

— Мама! — орет Карл.

Она не откликается.

— МАМА! — орет он еще громче и взбегает назад по лестнице.

— Я здесь, дорогой, — отзывается слабый голос из ее спальни.

Он толкает дверь. Там все красное и золотое. Мать сидит на краешке кровати и смотрит телевизор. В руке у нее стакан, а между пальцами зажата белая пластмассовая трубочка — это фальшивая сигарета, которую курят, чтобы отвыкнуть от настоящих сигарет.

— Там дверь, блин, заперта! — сообщает Карл.

— Ой, деточка, прости, я забыла…

Она берет сумочку и копается в ней, разыскивая ключи. Потом перебирает ключи и, найдя нужный, протягивает Карлу всю связку:

— Можешь оставить их у себя на ночь, зайчик. Когда вернешься, положи их на стойку. Я приняла таблетку снотворного и никуда уже не буду выходить.

Карл, хрюкнув от отвращения, хватает ключи.

— Желаю хорошо повеселиться, мой милый, — говорит она ему вдогонку. В ее голос уже снова прорываются слезы. — Обо мне не беспокойся.

Карл отпирает входную дверь и выходит на холодное, мокрое от дождя крыльцо — и вот тут ему в голову приходит идея. Вначале он даже сам не понимает, что это — идея. Это всего лишь два слова, которые отложились у него в мозгу: КЛЮЧ и ТАБЛЕТКА. Он не знает, что эти слова там делают. Он останавливается на ступеньке, хмурится и уже кладет руку на дверную ручку, чтобы захлопнуть дверь. КЛЮЧ ТАБЛЕТКА КЛЮЧ ТАБЛЕТКА, эти слова пялятся на него, как глаза с картины. Мозг Карла не привык к идеям вроде КЛЮЧ ТАБЛЕТКА, и КЛЮЧ вначале он отказывается ТАБЛЕТКА как-то сложить их вместе — а затем, сами по себе, они вдруг соединяются, встают на свои места, и — вот она, идея, хотя еще секунду назад там была пустота! Наверное, с Барри такое постоянно происходит. Идея так и закипает у него в крови, и Карл проскальзывает обратно в дом! Захлопывает дверь изнутри. Немного выжидает, прислушивается — по-прежнему ли мать в кровати. А потом тихонько прокрадывается вверх по лестнице, оттуда — в ее ванную комнату.

Он видит себя в зеркале над раковиной. Идея прямо написана у него на лице — в виде самодовольной ухмылки. Он осторожно подносит ключи к свету и перебирает их. Выбрав крошечный серебристый ключик, он вставляет его в крошечный серебристый замочек в зеркальном шкафчике. Ключ беззвучно поворачивается. Карл вращает глазами и дергает за ручку. Дверца бесшумно открывается.

Шкафчик забит до отказа. Тут трубочки, флаконы, коробочки, таблетки всевозможных цветов, форм и размеров — и все с белыми ярлычками, на которых написано имя матери Карла. Если б здесь был Барри, он бы, наверно, объяснил, что для чего. Но Карлу нужна только одна штука.

Барри говорил, это называют препаратом для изнасилования на свидании. Это такая таблетка, которую подмешиваешь девушке в питье, и она так возбуждается, что готова исполнить любое твое желание. А на следующий день она уже ничего не помнит.

Что, специально придумали такие таблетки, чтобы насиловать девушек? — удивился Карл.

Да нет, ее придумали как снотворное, но потом кто-то обнаружил, что если ее принять вместе с алкоголем, то она вытворяет и все эти прочие вещи.

Снотворные таблетки.

Тогда она сделает все что захочешь.

Это и есть идея Карла насчет Лори.

Но есть одна проблема. Ярлычки, приделанные к флакончикам и коробочкам, не говорят, где же они, эти снотворные таблетки. На них написаны только названия — длинные диковинные названия, которые ускользают из памяти, не успеваешь их дочитать до конца. Они напоминают имена каких-нибудь королей из истории или названия неведомых планет. Их сотни. Карл уже думает, не позвонить ли Барри, чтобы спросить — что это за таблетки такие? Но тогда ему придется выложить Барри свою идею, а этого он не хочет делать, пока Барри там наедине с девушкой, иначе Барри может прийти в голову та же идея. Тогда его посещает другая идея — вывалить в сумку все флакончики и коробочки и принести на дискотеку, а Барри уж пускай сам выбирает нужные! Он уже поднимает руку, чтобы схватить флакончики с нижней полки, как вдруг слышит какие-то шорохи в соседней комнате. Он замирает, и потом бежит прятаться за дверь душа, но ничего не происходит. Может быть, это были только звуки телевизора. Однако из-за двери душа он замечает нечто такое, чего не видел раньше: на подоконнике, рядом с кремом “Ледишейв”, стоит белая коробочка, откуда серебряным язычком торчит упаковка таблеток.