А, впрочем, что сейчас об этом говорить? Уж сколько лет прошло, как похоронили Юрия Борисовича Тарасова…

Светлая память полковнику Тарасову!

Вся потная, усталая Ирина Михайловна зашла в номер и плюхнулась на кровать. Не знаю, то ли она уже спала на ходу, то ли заснула в падении, но практически сразу же раздалось тихое посапывание.

Николай Михайлович быстро занес чемоданы в номер. Свои вещи он аккуратно повесил на вешалки и разложил по полочкам. Затем сделал то же самое и с вещами Ирины Михайловны. Недолго думая, Лобов достал плавки и, одев их, взяв с собой лишь ключ от номера, босиком побежал к морю.

Пробежка не только успокоила, но и, как ни странно, придала сил, уверенности в своей правоте. Добежав до пирса, Лобов красиво нырнул головой в воду и поплыл кролем. Стиль в исполнении Николая Михайловича был не быстрым, но правильным, техничным. Брызги не летели в разные стороны, было на что посмотреть.

Пробыв в воде минут двадцать, Николай Михайлович нашел на пляже душ, но помыться в нем так и не успел, т. к. взгляд его остановился на игроках в волейбол. Не раздумывая, он направился к площадке, а через полминуты делал свою первую подачу. Играли вдесятером. Не хватало ещё пары игроков, но игра получалась и самым активным был Лобов. Он вытягивал трудные мячи и что на приёме, что на передаче ни разу не ошибся. Его подачи были из серии «подачки-неберучки». Команда, висевшая по счету на волоске от проигрыша, в итоге легко выиграла, а после смены полей, перехода, выиграла в сухую у противника, подавал Лобов.

Играть с низкорослым Лобовым было не интересно, его класс был настолько высок, что остальных игроков не было видно.

Что делать? Ирина Михайловна спит, на пляже скоро будет темно, солнце клонится к закату. Идти в номер?

Как ни странно, дверь открылась с первого раза. В номере никого не было. Чемодан и вещи, все вещи, – на своих местах. Кровать была не застелена. До ужина оставалось чуть более двух часов.

Приняв чуть тёплый душ, помывшись ароматным египетским жидким мылом, Николай Михайлович выйдя из ванны, лег в постель и… заснул.

Кругом вода, наверное – океан. Маленькая вёсельная лодочка плывёт куда-то на юг, по течению. Дует легкий ветерок, волн нет, ярко светит солнце. Хочется петь, плясать и… загорать голышом.

Вдруг из воды с нарастающим по громкости и четкости звуком появляется русалка, которая смеясь, флиртует и одновременно пытается перевернуть лодку. Русалка очень и очень похожа на Ирину Михайловну, только лицо более загорелое и значительно моложе оригинала. Да и дикция нормальная.

Николай Михайлович начинает пытаться выплыть из-под лодки, но русалка его хлещет по щекам и увлекает за собой на глубину.

– Послушайте, как же Вам не стыдно? Вставайте, просыпайтесь сейчас же, – Ирина Михайловна всячески пыталась разбудить сладко спящего обнаженного Лобова.

– А, Ириша? – просыпаясь и откидывая одеяло, обнажив свой срам, молвил Лобов.

– Прикройтесь, а ещё лучше – оденьтесь! – приказала Ирина Михайловна. – Как Вам не стыдно?

– А Вы на море ходили? – поинтересовался Лобов.

– Какое море? Темень на улице. Посмотрите лучше в окно, – посоветовала Ирина Михайловна. – Я ходила к администратору.

– Зачем?

– Номер просила отдельный.

– Зачем?

– Что, зачем? А как мы жить будем?

– Нормально, вдвоём, – заметил Лобов и стал натягивать брюки.

– В каком смысле нормально? – удивилась Ирина Михайловна.

– В хорошем смысле, в хорошем, – уточнил Лобов.

– Это для кого в хорошем? Для Вас, что ли? Да?

– Для нас, Ирочка, для нас, – Лобов подошел вплотную к Ирине Михайловне, заключил её в крепкие объятия и крепко поцеловал.

То ли она была не готова, то ли подспудно сама этого хотела, но целовались они крепко-крепко и вдвоём.

А через полчаса Лобов слез с полураздетой Ирины и лег рядом на спину. Правой рукой он поглаживал животик, бедро и делал это с такой нежностью, так красиво, что Ирина Михайловна лишь удивлялась тому, что всё так быстро и так поздно, только в Египте, случилось с ней…

На ужин они пришли голодными и счастливыми. Обоих обуревала страсть и нахлынувшая молодость.

Дорогой читатель, меня всё время обвиняют в использовании без надобности пикантных подробностей, ненормативной лексики и т. д., и т. п. Я сделал выводы. Больше, по возможности, разумеется, это не повторится. Обещаю. А может мне вообще не стоит писать романы? А? Может быть лучше сконцентрироваться на создании малых литературных форм? Например, рассказов, стихов, анекдотов… Может быть и так, но роман свой я ещё не завершил. Более того, рассказ о Лобове, о том самом Николае Михайловиче будет ещё впереди.

Кто-то сейчас скажет, или подумает, что, в принципе – одно и то же, что не могут в жизни все друг другу изменять. Такого не бывает!

Блажен, кто верует! Бывает, ещё как бывает, только мы об этом даже не догадываемся. Миллионы семей живут десятилетиями не зная мук совести супружеской измены. Одни не страдают из-за принципов, согласно которым измена равносильна убийству, другие не страдают от того, что наивно полагают, дескать, левак укрепляет брак. Да и измены-то бывают разные. Например, по пьяни. Или однажды. Или с проституткой. И т. д., и т. п. Вариантов много, как много и разнообразных способов.

Я уже говорил, что большинство мужиков добиваются женщин не для того, чтобы связать с ними свои судьбы, не ради уз Гименея, нет, а чтобы повысить уровень планки самооценки. Чтобы поставить галочку, птичку в списке своих побед над слабым полом. А вот женщины изменяют своим мужьям либо в отместку, либо просто так, либо из меркантильных интересов, как-то из-за денег, или ради шубки, абонемента в бассейн, или какой-нибудь ещё хрени, которой они не могут себе позволить у себя в семье. Есть и такие, которые хотят замуж при живом муже. Ну, скажем, потеряли голову, влюбились… Или, допустим, надеются забеременеть. Или, что чаще всего всё объясняет – дуры! Дуры конченные, беспросветные… А мужикам-то какая разница с кем кувыркаться? Главное, чтобы только не с крокодилом. А уж если и с крокодилом, со страшилкой, то пусть она тогда будет фигурастой и опытной, ну, хотя бы в их дальнейших рассказах и байках друзьям.