Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Здесь была тревога у мачты,
когда море обрушилось на корабль;
я должен был работать на нем за восьмерых.
Веселее было носить завтрак в девичий терем,
нежели вычерпывать воду из Эллиды на крутой волне».
«Ты не низко ценишь свою помощь», — сказал Фритьоф и улыбнулся. — Однако ж ты уподобляешься рабскому племени, желая заняться приготовлением кушанья». Тут ветер снова так усилился, что волны, которые со всех сторон рвались на корабль, казались бывшим на нем похожими на утесы и скалы. Тогда запел Фритьоф:
«Сидел я на перине в Бальдерсхагене,
как мог, перед дочерью конунга;
теперь неизбежно взойду я на ложе Ран,
и другой — на ложе Ингеборг».
Бьёрн сказал: «Горький раздается плач, побратим, и уныние слышится в твоих словах; жаль такого доброго молодца». Фритьоф сказал: «Это не уныние и не плач, хоть я и пою о наших любовных поездках; но может статься, об них говорено более, чем следовало. Однако ж большей части людей смерть казалась бы вернее жизни, если б с ними случилось то, что с нами; но я тебе еще что-то скажу». И запел:
«Искупил я ту мою поездку:
ко мне, а не к тебе,
с восемью прислужницами выходила беседовать Ингеборг;
мы с нею в Бальдерсхаге поменялись
испытанными в огне кольцами,
недалече был тогда
страж земель Хальвдана»[44].
Бьёрн сказал: «Будем, побратим, довольны тем, что случилось». Вдруг вал обрушился на корабль с такой силой, что клампы и оба галса были оторваны и за борт выброшены четыре человека, которые все и потонули. Тогда Фритьоф запел:
«Оба галса порвались при великом волнении моря;
погрузились четыре товарища в пучину бездонную.
«Теперь похоже на то, — сказал Фритьоф, — что некоторые из наших людей отправляются к Ран. Но наше появление не покажется приличным, если мы придем туда, не снарядившись как подобает храбрым. Мне сдается, что каждому из мужей следовало бы иметь при себе несколько золота». И он разрубил на части кольцо Ингеборг и роздал куски своим людям, и запел песню:
«Червленое кольцо, некогда принадлежавшее
богатому родителю Хальвдана,
надо разрубить,
прежде нежели нас погубит Эгир.
Пусть на гостях у видят золото,
— это прилично могучим воителям,
если нам нужно будет
угощение в палатах Ран».
Бьёрн сказал: «Это еще не верно, хотя и вероятно». Тогда Фритьоф и люди его заметили, что корабль унесло далеко вперед; но они не знали куда, ибо их отовсюду окружала мгла, так что ничего не было видно между кормой и носом за волнением и бурей, туманом и снегом и страшной стужей. Вот Фритьоф взлез на мачту и сказал своим товарищам, когда спустился: «Я видел чудное зрелище: огромный кит лег кольцом вокруг корабля; догадываюсь, что мы приблизились к какой-то земле и что он хочет помешать нам пристать; мне сдается, что конунг Хельге поступает с нами не дружески и посылает нам что-то недоброе. Вижу двух женщин на хребте кита, и они-то, конечно, вызвали эту грозную бурю своими злыми чарами и заклинаниями. Теперь мы испытаем, что сильнее — наше счастье или их колдовство; вы правьте прямо на них, а я острогами задам этим чудовищам». И пропел песню:
«Вижу двух колдуний на волне;
их прислал сюда Хельге,
им спину разрежет пополам Эллида,
прежде нежели уйдет с моря».
Говорят, что заклинаниями была придана Эллиде чудесная способность понимать человеческую речь. Вот Бьёрн сказал: «Теперь мы увидим, каково расположение к нам братьев», — и он бросился к рулю, Фритьоф же схватил рогатину и побежал к носу корабля и пропел песню:
«Добро, Эллида
Беги по волнам!
Разбей колдуньям зубы и лоб,
скулы и челюсти злым бабам;
переломи ногу или обе этим чудовищам».
Тут он пустил рогатиной в одну из колдуний-оборотней; передний же конец Эллиды попал в спину другой, и у обеих переломан был хребет; кит же пошел поспешно ко дну, и его более не видали. Тогда ветер стал утихать, но корабль был уже полон воды. Фритьоф кликнул своих людей и велел им отливать корабль. Бьёрн заметил, что это бесполезный труд. «Берегитесь отчаиваться, побратим! — сказал Фритьоф. — Прежде водилось у храбрых людей помогать, пока есть силы, что, бы потом ни случилось». Фритьоф пропел песню:
«Нечего, храбрые мужи, опасаться смерти.
Будьте веселы, дружинники мои!
Мне сны предвещают,
что Ингеборг будет моею».
Между тем они отлили корабль и подошли близко к берегу, но вдруг против них опять поднялась буря. Тогда Фритьоф схватил два весла в передней части судна и стал грести ими во всю мочь.
Вот погода прояснилась, и они увидели, что прибыли к Эфьесунду, и причалили. Спутники страшно устали; но Фритьоф был так бодр, что перенес на берег восемь человек, а Бьёрн двоих, Асмунд одного. Тогда запел Фритьоф:
«Я перенес к огню
изнуренных непогодой
восьмерых храбрых мужей;
я сложил парус на песок,
не легко бороться с морскою силою».
ГЛАВА VII
Фритьоф у Ангантира
Ангантир был в Эфье, когда Фритьоф и его люди пристали к берегу. У Ангантира был обычай, что пока он пировал с друзьями, у окна пиршественного зала должен был сидеть один из мужей его — наблюдать погоду и быть на страже. Он должен был пить из звериного рога, и наполняли ему другой, как только один бывал выпит. Хальваром звали мужа, бывшего на страже, когда прибыл Фритьоф. Хальвар увидел прибытие Фритьофа и людей его и запел песню:
«Вижу, как в бурю мужи на Эллиде черпают воду;
их шестеро, а семеро гребут;
тот, который у штевня наваливается на весла,
похож на смелого Фритьофа».
И осушив рог, он бросил его в палату через окно и сказал женщине, наливавшей ему