вышли. Истомившийся в машине от духоты Гена в этот момент прогуливался вдоль забора и как раз приблизился к калитке, когда она распахнулась и врезала ему по корпусу.

Давешние бабульки залепетали извинения, но Гена, не имея дурной привычки держать в себе, высказал всё, что рвалось с языка, и заковылял к машине. Тетки, отмерев через какое-то время, ушлепали. И тут появился Шпигалев в сопровождении директора музея.

Он был какой-то взьерошенный и суетливый, а к груди прижимал небольшой такой сверточек. Попрощавшись с директором за руку, уселся в машину.

Непонятно, с чего бы, но сердце у Гены в этот момент ёкнуло. Он решил проследить, куда направляется его начальник, и тронулся за «Тойотой».

Начальник направился к местному кремлю. Шел он стремительно, спешил и не оглядывался. Гена крадучись вошел во двор следом и, стараясь все же не высовываться лишний раз из-за деревьев и кустов, приблизился к кирпичному, побеленному известью строению, куда и вошел Шпигалев. Это был самый дальний угол кремлевского двора, весь изрытый.

Рядом с кучами земли сидели несколько парней и курили. «И здесь роют, – подумал Гена, – археологи, что ли, тоже? Всё роют и роют, а толку-то?». И усмехнулся с чувством превосходства.

Между тем, землекопы сложили аккуратно лопаты и куда-то ушли. Гена едва успел перебежать поближе к домику, куда вошел Дмитрий Евгеньевич. Может, окно какое открыто?

Он успел укрыться за каким-то строением вроде беседки, с кирпичным фундаментом и деревянными почерневшими от старости досками. Кирпичи, белесые от въевшейся соли и раскрошившиеся, кое-где вывалились из фундамента. Пятачок земли за беседкой зарос лебедой, высотой Гене до пояса.

Знакомый запах, настоянный на десятилетиях, шибанул в нос. Гена не во дворцах взрастал и унитаз вживую видел не так часто. В любой сезон и во всякую погоду бегал в нужник во двор. Этот запах вряд ли уступал по древности стенам крепости. Вывести его можно было, только разрушив крепость до основания.

На крыльцо вышел Шпигалев с каким-то мужиком. В руках он держал их с Шуриком шкатулку!

– Полотенце свое забыл! – сказал мужик. – Завернуть.

– А, да ладно! Невелика ценность, чтоб ее еще заворачивать. А монеты где нашли?

– Вон в том углу, – махнул мужик рукой. Сверху, можно сказать, лежали. Прямо сказки древнего Востока!

– Сказки, – согласился Шпигалев. – Но если сказка повторяется один в один, история перестает быть сказочной.

«Какие еще монеты? – недоумевал Гена. – Почему это – повторяется»?

– Так ты сейчас куда? В полицию?

– Да нет, наверное. Надо мне с одним товарищем потолковать сначала! Вот потом – в полицию, конечно. А где тут у вас нужду можно справить?

– У входа во двор – платные био-туалеты. Но гуляющие деньги экономят. Вон, за беседкой кустики, приютят тебя, если невмоготу.

И ушел в домик. Шпигалев подошел к беседке, опустил свою ношу на землю, а когда стал распрямляться, на голову ему опустился кирпич, белесый от въевшейся за века соли.

Соль и века проели, разрушили строительный материал, и потому Шпигалев остался жив. Он пришел в себя на носилках, которые ребята заталкивали в скорую. И мутный его взгляд зафиксировал в толпе, откуда-то набежавшей в малолюдном, вроде бы, дворе кремля, знакомое лицо.

«Акылбай-то откуда здесь взялся?», – подумал. Гену, стоявшего позади толпы, Шпигалев не заметил. Шкатулки тоже не было. Исчезла, испарилась.

– Эх, Крокодильчик, – вздохнул Шурик в телефон, – накосячил ты. Сдался тебе этот Шпигалев! Ну и пусть бы себе таскался с этой своей шкатулкой. Чего ты замандражировал? А теперь менты будут землю рыть почище археологов.

Немного подумав, Шурик забеспокоился.

– А вдруг он тебя все же заметил и узнал? Мне твой зуб ни к чему, надо просто дело будет до конца довести! Но ты не паникуй раньше времени. С утра двигай в больницу, присмотрись там, что и как. Может, он пока без сознания? А я первым автобусом – к тебе, помозгуем на месте.

Что слаще халвы? Дружба после вражды

Телефон Зои Васильевны проиграл такты из «Города, которого нет» Корнелюка. На экране высветилось: без имени. Поморщившись, – она не любила безымянных звонков – Зоя нажала «ответить».

– Добрый день, Зоя Васильевна! – разумеется, голос она узнала сразу, но ушам своим не поверила.

– Здравствуйте, а-а-а, – зазаикалась она, соображая, как бы это поделикатнее удостовериться.

– Я, я, вы не ошиблись. Ваш новый знакомый Акылбай. Шаман, если угодно.

– А откуда же у вас номер моего телефона?!

– Попросил у вашего старого знакомого, Вадима Сергеевича. Вы не против?

– Ну… раз это теперь свершившийся факт…

– Зоя Васильевна, вы у костра в ночной степи давно сидели?

– Дай Бог вспомнить… кажется, вообще никогда не сидела…

– И на звезды, как я рекомендовал, не смотрите?

– Да все, знаете ли, некогда… И комары не позволяют, – решила сыронизировать.

– А я хотел пригласить вас с подругами к ночному костру.

Значит, не сидит в КПЗ. Значит, все же не виноват!

Мерзавец Бурлаков до сих пор так и не счел нужным поделиться ходом следствия. И Лида хороша! Душечка! «Зачем мне жизнь без Гарика, не вижу смысла ни в чем, не живу, а доживаю»! А теперь в рот Бурлакову заглядывает и живет его интересами.

– А вы что, камлать собираетесь? – враз повеселела, но все-таки слегка подкузьмила Зоя.

– Я перед публикой не камлаю. У меня день рождения через несколько дней.

– Даже не знаю, – заколебалась, было.

– Если вы чего-то опасаетесь, то напрасно: три таких храбрых женщины! И гостями будете не только вы, еще два ваших новых знакомых и моих старых друга: Шпигалев Дмитрий Евгеньевич и Хромосов Дмитрий Юрьевич.

– Хорошо, я поговорю с подругами. Спасибо за приглашение! Только Люся вряд ли сможет…

– У маленькой отважной женщины проблема?

(Люся потом, изображая полнейшее равнодушие, переспросила: так и сказал? Так и сказал, подтвердила Зоя, «у маленькой отважной женщины»).

– Я бы сказала, что проблема разрешилась.

– Что ж, передайте ей от меня огромный привет и благодарность. Я рад, что теперь у нее все будет хорошо.

– Ну, кто же это знает!

– Я знаю! – он засмеялся своим чудесным хрипловатым смехом. – Не забывайте, с кем имеете дело.

Проблема Люси разрешилась так. Однажды позвонили в дверь. Люся, прилегшая вздремнуть, чертыхнулась и, встрепанная, в халате, вышла поглядеть, кого черт принес так не во время?

Открыла дверь – и сразу же попыталась ее захлопнуть: окатила волна ужаса. За дверью стоял ее бывший муж Толик! И он успел сунуть ногу в щель до того, как дверь полностью затворилась. Руки-ноги у Люси