– Смотри, ашинге! Отсюда виден корабль сервов и их груз. Работы еще не закончены.

Эрик уткнулся носом в неширокое оконце. Вероятно, то был пластик с односторонней прозрачностью, неотличимый снаружи от стен ангара. Но из камеры открывался превосходный вид на штабеля цилиндров и шестигранных призм, на механических четырехпалых грузчиков, на силовой тоннель и борт корабля, на хапторов в синей и лиловой униформе. Ничего не изменилось, ровным счетом ничего. Некоторое время Эрик разглядывал терминал, пытаясь сообразить, что нового он расскажет Харгрейвсу. Перед ним был склад с загадочными товарами лоона эо: цилиндры примерно метр двадцать в высоту и втрое меньшего диаметра, призмы такой же величины... В них могли находиться детали двух огромных агрегатов или, скажем, кнедлики с подливкой. «Хотя такое вряд ли хапторам по вкусу, – подумал Эрик и вздохнул. – Ноль информации! Впрочем...»

– Пха, ты знаешь, что в этих упаковках? – спросил он, нашарив в кармане кителя денежный стержень. – Скажи, и я осыплю тебя платиной. Вот хакель с крупной суммой... хватит, чтобы починить дом предков... возьми...

Эрик не обернулся, но ощутил накатившую от хаптора волну облегчения. Хакель осторожно вынули из его пальцев, затем Шаргони’кшур прогудел:

– Там лекарства, ашинге, лекарства для животных. Чтобы не болели, давали хороший приплод, сочное мясо, шерсть и шкуры... У нас такие средства тоже есть, но то, что привозят сервы, лучше, много лучше. Хашшара и шупримаха едят меньше, а растут быстрее.

Стимуляторы роста, биологические препараты, мелькнуло у Эрика в голове. Уже кое-что! Однако он мог бы узнать такие новости без экскурсий по тайным закоулкам, мог спросить о том же самом на площадке, когда у Шаргони’кшура лапа зачесалась... Впрочем, это не повод для сожалений, решил Эрик. Место тут тихое, Шаргони’кшур никуда не исчез, и можно продолжить беседу. Наверняка он расскажет что-то еще, не менее интересное. Харгрейвс будет доволен!

С этой мыслью Эрик снова уткнулся в оконце, но внезапно вся переборка со смотровой щелью сдвинулась в сторону, и в тот же миг его сильно пнули пониже поясницы. Он пулей вылетел из своего убежища, упал на колени, вскочил и обернулся – сзади была непроницаемая стена. Раздался топот, в глаза ударил яркий свет, над головой оглушительно взревело:

– Проникновение в синюю зону! Стоять! Не двигаться! Стоять, хохо’гро!

Двое в лиловой униформе подскочили к нему, приподняли, и Эрик почувствовал, как летит по воздуху. Его ноги болтались над полом, в ушах звенело от рева. Его стремительно тащили к проходу, открывшемуся в стене.

* * *

Камера, куда его запихнули, оказалась с окном, огромным окном от пола до потолка. Может, это было не окно, а прозрачная переборка, за которой виднелось что-то похожее на кабинет. Массивный стол, широкое кресло, по стенам – экраны, слева от стола – пульт, на котором перемигиваются огоньки... Над пультом повисла голограмма станции в разрезе, и там тоже что-то посверкивало, мигало, перемещалось. На столе – устройства связи, коробки с памятными кристаллами, свернутая в рулоны лента и прочий хлам. Кабинет важного чиновника, не иначе!

Его хозяин расположился в кресле и просматривал через сканер какой-то документ. На нем была вишневая туника с гербом Хочара, шишки прятались в обычные серебряные колпачки, левое ухо закрывал плоский диск – аналог вокодера или, возможно, усилитель звука. Его лицо поразило Эрика: глаза запали, совсем спрятавшись под надбровными дугами, кожу бороздили глубокие морщины, щеки отвисали, как брылы у бульдога, рот казался искривленным, словно его с одной стороны оттягивал шрам. Такого старого хаптора Эрику еще не приходилось видеть. Обычно представители их расы доживали до девяноста, но это существо выглядело так, словно лет на тридцать перешагнуло границу века. Очевидно, старец кого-то ждал, и ожидание не было приятным – его пальцы подрагивали, а временами он так сжимал кулак, что когти впивались в ладони.

«Не меня ли поджидает?» – подумал Эрик, ощупывая невидимую преграду. Отступив, он с разворота ударил в нее ногой и взвыл дурным голосом, но старец даже ухом не повел. Несомненно, стена обладала односторонней прозрачностью и не пропускала звуков в кабинет. Зато Эрик мог видеть и слышать все отлично.

Он ощупал левое запястье и убедился, что комм-браслет отсутствует. Он по-прежнему был облачен в мундир, но все, что хранилось в карманах, исчезло. Выяснив это, Эрик обвел взглядом камеру. Помещение оказалось небольшим и абсолютно пустым – серые стены со стеклянистым блеском, без намека на дверь и вентиляционные отверстия, тускло светящийся потолок и эта прозрачная переборка... Все. Никаких излишеств. Крохотный закуток для пленников. Для тех, кому желают что-то показать.

Эрик сел на пол и в отчаянии обхватил голову руками. Так бездарно вляпаться! Так подставиться! Позор для эмпата с его талантом! Хотя, конечно, таланты талантами, а ум тоже надо иметь... ум, осторожность и критическое восприятие реальности... Вот он и наказан за беспечность!

Он не смог сдержать болезненной гримасы. Теперь Эрик понимал, чего боялся Шаргони’кшур, гнусный вымогатель! Вовсе не чужаков ашинге, а тех, кто его нанял! Нанял или заставил сделать то, что сделано... Похоже, шутки с этими типами были плохи, и Шаргони’кшур мог остаться без кишок и печени... или что там выдирают при ритуальных казнях... Вот чего он боялся! Но задание выполнил, да еще и деньжат прихватил у молодого дурака ашинге...

Эрик собирался застонать от горя и позора, но тут из-за переборки долетел разгневанный рык. Уставившись в один из экранов на стене, древний хаптор что-то проревел и грохнул о стол кулаком. «...шуча... пусть ждет... апама’шим...» – удалось разобрать Эрику. Кажется, в основном то был поток ругательств.

Нужно не предаваться самобичеванию, а думать, решил он, и эта мысль хоть не успокоила Эрика, но привела в чувство. Он понимал, что его подставили, что Шаргони’кшур являлся лишь исполнителем задуманного кем-то плана, и этот кто-то сунул его в камеру рядом с кабинетом важного тэд’шо. Наверняка недаром – кажется, ему хотели показать нечто любопытное. Оставалось непонятным, кто и зачем его заказал, но на сей счет у Эрика не было никаких соображений. Клан Хочара?.. Клан Хшак?.. Кшу или Ппуш?.. Но зачем? И почему его? Желают что-то выведать? Но в какие тайны он посвящен? Из шести членов миссии он был наименее информированным.

Зато самым растяпистым, с горечью признал Эрик. Самым наивным, самым доверчивым, неосторожным и глупым. Теперь вся надежда на коллег. Здесь Дик Харгрейвс, он выручит!

Словно в ответ на его мысли, из-за переборки послышался неясный шум, дверь в кабинет отъехала в сторону, и на пороге возник Харгрейвс, сопровождаемый «говорильником». Лицо у торгового атташе было мрачное, а у Сезун’паги и того мрачнее. Они сделали знак почтения, но старец не ответил. Он будто окаменел в своем кресле, устремив взор на стену с экранами.

– Известна ли пха Гархад’шангу цель нашего визита? – произнес Сезун’пага.

– Известна, – проскрипел старик и смолк.

– По велению Шеггерена’кшу я нахожусь при ашинге, и рука владыки простерта над ними. Помни об этом.