– Конечно, расскажу, кому еще, как не вам, мне все про себя рассказывать? – улыбнулась я его консервативности и как могла подробно, хотя и не вдаваясь в некоторые детали, рассказала о своем расследовании и о проблеме, с которой столкнулась.

– Так вот, мне бы информации про этих двух субъектов побольше и желательно к завтрашнему утру.

– Эк, чего захотела, – довольный моей наглостью и прытью, крякнул Киря. – Где же я тебе ночью информацию возьму? Это же в специальную рабочую программу надо входить, а она у меня только в компьютере, который стоит в кабинете.

– Ой, Владимир Сергеевич, вот только не надо прибедняться, – закатила я глаза. – У вас что же, в отделе сегодня никто не дежурит? Могут ведь посмотреть и доложить? Я бы и сама…

– Ага, сама… – усмехнулся подполковник. – Ладно, сбрасывай мне все, что у тебя есть, на емейл, и я посмотрю, что можно сделать.

С Интернетом Киря не очень дружил и предпочитал работать по старинке с бумажками и протоколами. Но по моему настоянию, а больше по необходимости он все-таки завел себе электронную почту и даже иногда ею пользовался.

Я скинула Кире все, что знала о загадочном гендиректоре и по совместительству аферисте Сергее Валентиновиче Краснове и о не менее таинственном Вовике – Толстом Владимире Аркадьевиче. А заодно и парочку фотографий этих мутных личностей на закуску.

Настроившись ждать информацию не раньше завтрашнего утра, я была очень удивлена, когда подполковник перезвонил мне уже через пять минут.

– И как тебя, Татьяна, угораздило выйти на этого неуловимого Багета? – услышала я в трубке рокочущий голос подполковника. – Ты, вообще, где эти фотографии взяла? Ну надо же! Неужели он сейчас в Тарасове? – продолжал удивляться Кирьянов.

– Где взяла? Кто в Тарасове? – удивилась я такой оперативности Кири, но совсем запуталась в его вопросах. – Сама сделала. Вот только сегодня. Ой, я же забыла тебе сказать, что я сейчас в Питере! Отдыхать, так сказать, приехала. И что еще за Багет?

– Вижу, как ты отдыхаешь, – усмехнулся Киря. – Но ты продолжай в том же духе, глядишь, и наградят.

– Нечего издеваться! – не выдержала я. – Скажи бедной и глупой женщине, наконец, что происходит.

– А то, что вся полиция Зауралья с ног сбилась, чтобы этого Багета прищучить, а ты вот так – раз-раз и нашла его, да еще и компромат на него какой-то нарыла. Нарыла ведь? Признавайся!

– Так ты о ком из двоих-то говоришь, Владимир Сергеевич? – Мне вдруг тоже стало интересно, кого это я поймала.

– О том, что постарше – о Краснове твоем. Только вот он никакой не гендиректор, хотя черт его знает, чем он сейчас занимается, а Багет – воровской питерский авторитет. Ну да ладно, я тебе по нему через пару часов всю информацию на почту скину. По телефону много не наговоришь.

– А второго ты тоже знаешь? – быстренько, пока Киря не отключился, спросила я.

– Нет, по второму ничего сказать не могу. Будем искать, – ответил подполковник и оборвал связь.

«Вот так здорово живешь! – сказала я себе. – Рыбак рыбу видит издалека – это о тебе, Татьяна Александровна. Поэтому, чтобы рыбу поймать и не упустить, а также вернуть картину и отмазать клиента от возможной дачи показаний в связи с участием в хорошо разработанной афере, тебе нужно хорошенько всю эту ситуацию обдумать и составить на завтра план».

– А посему, – с пафосом заявила я удивленно смотревшему на меня Перси, – сейчас мы пойдем на кухню (при слове «кухня» кот насторожился) и нальем себе еще горячего кофейку. А то этот совсем уже остыл.

С таким благим намерением я и отправилась на кухню, где и встретила Василису, которая сидела за столом и рассматривала только что отпечатанные ею на домашнем принтере фотографии.

– Вот, сделала, как ты и просила, – объявила она.

– А бумагу где взяла?

– У Вани. Его жена – фотограф-любитель, и у них этого добра дома, – Василиса показала на фотографии, – навалом. Я просто спустилась вниз и попросила несколько листочков у Жанны.

С молчаливого согласия Васьки я сама сварила себе арабики и уселась со свежей порцией кофе за стол. Еще раз просмотрев фотографии и проанализировав всю имеющуюся у меня информацию, я пришла к выводу, что на встречу с Багетом (интересно, багет – в этом случае имеется в виду батон или рамка?) мы должны поехать все вместе. То есть я, Василиса и Алик.

– Васька, зови сюда своего мужа, сейчас будем обговаривать детали завтрашней операции, – приняла я решение и пошла мыть чашку из-под кофе.

Василиса с Аликом вернулись минут через пять. Алик был сонный и квелый. Наверное, он уже успел заснуть.

«Ничего, сейчас я его взбодрю», – подумала я и начала свою речь:

– Итак, что мы имеем? Мы имеем художника, – я указала на Алика, – которого некие жулики, укравшие полгода назад этюд Саврасова из частной коллекции в Москве, решили выбрать козлом отпущения… – Я увидела, как Алик распахнул слипающиеся от усталости глаза и посмотрел на меня более осмысленным и возмущенным взглядом. Что мне, собственно, и было нужно. Но делая вид, что не вижу его возмущения, я продолжала: – Они подослали к нему некую девицу, которая смогла довольно быстро справиться со своим заданием и охмурила наивного мужа (на слове «наивного» я сделала ударение) моей одноклассницы.

Лицо Вишневского сделалось таким несчастным, что я решила смягчить свой тон.

– Как только вы, уважаемый Александр, начали поддаваться чарам сей девы, к вам пришли два типа, которых я, после того как навела о них справки, смело могу назвать криминальными элементами. Путем шантажа они принудили вас взять в работу и перекрыть своей живописью украденный в Москве этюд с целью продажи его за границу. Предположительно за границу, – уточнила я. – За работу они пообещали вам очень даже приличную сумму. Но потом, по всей видимости, денег им стало жалко, а может… – я немного подумала, – нет, не может, а, скорее всего, весь этот спектакль с охмурением и похищением был продуман заранее. Так вот. Деньги-то вам пообещали, но давать их вам уже изначально не собирались. Самим, наверное, мало было. Поэтому они провернули комбинацию с кражей картины. Так и свои